Если нам судьба...

— Лена, вот моя визитная карточка, здесь все мои координаты, электронная почта, сотовый телефон, домашний, рабочий, адрес. Связывайтесь со мной в любое время и, пожалуйста, информируйте обо всем, что узнаете. Здесь деньги на расходы, — он протянул мне солидную пачку долларов, — это, как вы понимаете, только аванс. Если закончатся, я переведу еще. Поймите, Лена, для меня жизненно необходимо найти своих детей.

— Александр Павлович, а почему вы сказали: «Если нам судьба…»? — эти слова напоминали мне самой слишком многое.

— А потому что я верю в судьбу, в то, что все предопределено в этом мире, — уверенно сказал Власов.

— Знаете, Александр Павлович, а я тоже в судьбу верю.

Приехавший за ним Егоров бросил такой выразительный взгляд на коньяк, что я поняла — от его визита мне не отвертеться. Может быть, и к лучшему. После разговора с Власовым на душе было тяжело, и возможность потрепаться за жизнь со старым другом была совсем не лишней. К тому же я предполагала, что Колькина помощь мне очень даже понадобится. Потому что копаться в архивах самой или получить готовые материалы по милицейскому запросу — две большие разницы.

Как я уже говорила Власову, направления поиска были ясны. Если встреча произошла 17 января 1974 года, то мальчики могли родиться где-то в октябре, а могли и в августе, если семимесячные. Говорят, с близнецами это бывает. Но здесь возникали нешуточные

сложности. Если девушка родила без мужа, то в свидетельстве о рождении в графе «Отец» будет прочерк — это самый простой вариант. Но она могла срочно выйти замуж, или ее родители могли записать детей на себя, чтобы не портить ей жизнь. Такие случаи бывали, точно известно. Как бы там ни было, необходимо начинать с областного архива ЗАГС. Во-первых, близнецы не настолько часто рождаются, а во-вторых, время рождения известно: август-октябрь 1974 года.

Черт, как же я сразу не подумала, ведь она могла приехать учиться в Баратов из другого города, уехать рожать туда и там же оставить детей у своих родителей, но это если она рожала в августе. А если в октябре, то она должна была оформлять академический отпуск, значит прибавляется архив университета.

Да, без Кольки мне не обойтись. А вот и он материализовался — легок на помине.

— Колись, Елена, — с порога начал он, — что за дела у тебя со всенародно любимым? — И полез за чистым фужером.

Не вдаваясь в подробности, я объяснила, что Власов ищет двух мужчин-близнецов, 1974 года рождения, предположительно рожденных в Баратове, и мне потребуется его, Колькина, помощь — нужно направить запрос в областной архив ЗАГС.

Мыкола поморщился:

— Запрос не получится. У нас очередная кампания по борьбе «за чистоту рядов», и все запросы нужно подписывать у руководства. Могу попробовать договориться с директрисой частным порядком, а там сама решай — или будешь в архиве сидеть, а они тебе папочки подтаскивать, или плати деньги, и они тебе сами все найдут. А что за мужики, может, приходилось встречать? Фотку-то покажи.

Я протянула ему фотографию и пошла готовить кофе. Васька, смертельно оскорбленный тем, что его лишили любимого развлечения — потереться о ноги гостя, оставив на его брюках половину своего пуха — лежал, отвернувшись, в старом, стоящем в углу около батареи кресле и никак на меня не прореагировал.

Колька влетел на кухню с криком:

— Куда ты лезешь, дура?! Приключений захотелось?!

Испуганный Васька, подпрыгнув на месте, соскочил на пол и спрятался под кресло, а я чуть кофемолку из рук не выпустила: таким я Николая никогда в жизни не видела. Да и «дурой» он не называл меня даже тогда, когда я бодалась с начальником райотдела — он просто постучал меня по лбу костяшками пальцев и сказал: «Не будет с тебя толку». Сейчас же он готов был меня если не убить, то ударить точно.

— Коля, — я старалась говорить спокойно. — Если ты мне объяснишь, куда я лезу, то я, может быть, и соглашусь с тобой, что я дура и ищу приключений на свою пятую точку. А пока помоги мне намолоть кофе и, если тебе так уж не терпится, то можешь начать просвещать меня прямо сейчас, я не возражаю. И, пожалуйста, не пугай животное.

Мыкола ткнул пальцем в того третьего парня на фотографии и спросил:

— Ты, что, его не узнала?

Честно говоря, я пока к нему особо и не приглядывалась — не его же мне предстояло искать, поэтому я просто пожала плечами.

Колька посмотрел на меня с жалостью, как на убогонькую, и скучным голосом сказал:

— Вообще-то, это Матвей, не к ночи будь помянут.

Мне стало уже не до кофе. Захотелось взять что-нибудь тяжелое и грохнуть об пол или об стену, заорать, затопать ногами, напиться, в конце концов. Ну, сколько же можно наваливать на меня в один день? Как там сказали в день смерти Ивану Грозному? «Еще не вечер». Точно. Днем я думала, что лимит неожиданностей на сегодня исчерпан, а оказалось, что судьба приготовила мне очень симпатичный сюрпризик под занавес.