Если настигнет проклятие

Медленно он поднимает взгляд к моим глазам; дыхание его сравнимо с внезапным затишьем, грозящим расколоть воздух напряжением.

– Осторожнее, – вполголоса произносит Алек. – Ты снова переходишь эту границу.

Знаю. Но ещё отчетливее я знаю, что борьба в его глазах близится к поражению.

Прочный узел обтягивает сердце, дышать с каждой секундой почему-то сложнее. Робко, словно касаясь дикого животного, я расцепляю пальцы Алека на моём запястье и отпускаю его руку.

Воздух становится горячим и опаляющим, когда я, положив ладони на его лицо, сокращаю расстояние между нашими губами и оставляю на них нежный и мягкий поцелуй.

Алек делает судорожный вдох.

Выдох:

– Лена… – моё имя, произнесенное его взволнованным голосом, пронизывает меня дрожью.

Такой необъяснимо сильной дрожью, оставляющей на кончиках моих пальцев покалывание.

Я снова целую его. И снова. Пока его губы, сдавшись, не приоткрываются, и я углубляю поцелуй, касаясь его языка своим, с некоторой опаской, хотя я и пытаюсь вернуть горящую страсть между нами.

Большими пальцами рук я глажу его впалые скулы, уже раздумывая, что знаю, как можно получить желаемое. Но пока я оставляю выбор за ним.

– Пожалуйста, Алек… – произношу я прямо в его губы, однако в следующие мгновение теряю с ними полный контакт.

Алек отстраняется от меня, как ужаленный, прекрасно осознавая, что я имею в виду.

– Ты не понимаешь, о чём просишь меня, принцесса.

Я понимаю, о чём прошу. Ко всему прочему, я прекрасно осмысливаю, какова цена за желание. Это он не понимает, что я готова заплатить эту цену уже давно. Ровно также, как и не понимает, что он того стоит. Не принимает того, что он стоит в десятки раз больше. Он никогда не примет того, что кто-то может хотеть чем-то жертвовать ради него. Никогда не примет того, что кто-то готов отдать свою жизнь за него.

Он не знает насколько прекрасен. Всё его воспитание построено только на самопожертвование, хотя жертвовать надо ради него.

Моё сердце сжимается. Больно. Чертовски больно любить его с ограничениями.

Мне всегда было недостаточно Алека. И причина была только в том, что он сам не позволял мне любить его больше.

Сейчас же…

Мягко, осторожно и робко я касаюсь его лица.

– Алек…

Но он не даёт мне сказать. Из его груди вырывается звук – отчаянии и бессилия, когда он резко отстраняется от меня, заставляя затихшую гладь воды разволноваться.

– Чёрт! – рычит он. – Да что с тобой такое, принцесса!

Никогда я не слыша и не видела в нём столько обиды.

Алеку хватает одного мгновения, чтобы выбраться из бассейна. И пока я разворачиваюсь, собираясь следовать за ним, он что-то пинает по дороге к дверям.

Он не думает одеваться, кажется, единственное, что ему нужно – избавиться от злости и ярости. И если честно, моя идея его остановить выглядит до ужаса безумной. Но я не могу его отпустить. Не так. И не сегодня.

Через секунду и я выбираюсь из бассейна, ловя его как раз, когда он переступает порог дома.

– Остановись, Алек…

Я делаю это ненамеренно, но вцепившись в его запястье, снова играю не по правилам. Мои желания берут надо мной вверх. Моя сущность управляет моими действиями. И только тогда, когда меня встречает затуманенный взгляд Алека, резко повернувшегося ко мне, осознаю, что мои ногти вонзаются в его кожу.

Пылко отбрасываю его руку, начиная тихо нашёптывать проклятия вперемешку с сожалениями. Но поздно. Алек приходит в себя. Он знает. Да, он определённо всё знает.

Несколько секунд моё сердце не бьётся. Я не могу вынести то, как смотрит на меня Алек.

Как на врага.

Медленно он сглатывает.

– Что же… Пусть будет по-твоему.

Это звучит без эмоций. Так сухо и холодно, что мне кажется ещё немного, и он меня возненавидит. Или уже ненавидит. Мне не достаточно времени, чтобы понять.

Внезапно Алек хватает меня за руку и рывком притягивает к себе. Его хватка на моей руке почти болезненная. Это длится мгновение. В следующее он буквально сгребает меня в охапку и несёт в неизвестном направлении. Я не сопротивляюсь, не брыкаюсь. Есть что-то взрывоопасное в его поведении, действиях, тишине.

Пара секунд – и он отпускает меня на пол. Мы в комнате, в тёмной, холодной.

Несколько мгновений мы стоим молча, опасная спокойность Алека доводит меня до края нервозности. Я остро впитываю в себя каждое мгновение в тишине, ожидая, когда начнётся гроза.

Он делает шаг. Ещё один. На третий я начинаю пятиться спиной назад, дрожа и обхватывая свою талию руками, прижимая мокрую майку вплотную к коже. Нервозность нарастает с каждым его шагом, и когда моя спина внезапно упирается в стену, с моих губ срывается обрывистый вздох.

Нас разделяет какие-то жалкие сантиметры. Алек знает, что под его невероятно уничтожающим взглядом я распадаюсь на части. Но на этот раз он не даст мне пощады. Если я и хотела вытащить все его чувства наружу, сейчас у меня получилось это сделать, как никогда, масштабно.

Он склоняет голову в бок, намного большее, чем простой интерес, источает глубина его глаз. Алек хочет заглянуть туда, где бьётся моё сердце.