Если не наступит завтра

– Считаете, у нас вполне достаточно данных, чтобы провести с ним установочную беседу?

– Полагаю, что так, – высказался генерал.

– Кто будет беседовать?

– Майор Гуральски. Они уже встречались в аэропор¬ту Бен-Гуриона, так что эффект первого знакомства мы можем вполне логично использовать.

– Не возражаю, – подвел итоги совещания руково-дитель. – С этого момента докладывать обо всем, что касается Волка, будете мне лично. Удачи!

***

…В Тель-Авиве все было так, как обещал Ави. Снача¬ла они погуляли в центре, выпили кофе у фонтана огром¬ного торгового центра «Дизенгоф», а потом оказались у входа в высотное здание в самом центре города.

– До недавнего времени это было самое высокое зда-ние Тель-Авива, но скоро построят еще выше, – пояснил Ави. – Здесь полно всяких магазинов, офисов, даже пра-вительственных учреждений.

Они вошли в огромный холл, поднялись в просторном лифте и оказались перед глухой дверью без всяких табли-чек. Пропел приятную трель электронный звонок, с тихим жужжанием замка отворилась дверь, и навстречу вышел черноволосый смуглый мужчина, показавшийся Роману знакомым. Он напряг память и припомнил, что с этим человеком встречался в аэропорту, когда прилетел в Изра¬иль, – тот вручал ему удостоверение нового репатрианта и убеждал поехать в кибуц. Роман и не заметил, куда исчез Ави. В небольшой комнате, где из мебели были только два глубоких кресла и низенький столик, они остались вдвоем.

– Можешь называть меня Шай, – сообщил Гуральски на достаточно приличном, лишь с легким акцентом, русском языке. – Ну а твое имя я, конечно, помню. – Разговор у нас будет долгим, так что давай закажем кофе, чай или другие напитки. А может быть, ты голоден, тогда нам принесут сэндвичи.

– Нет, спасибо, – отказался Роман. – Я бы с удо-вольствием выпил холодной воды.

– Ну что ж, воду сейчас принесут, а пообедаем поз¬же, – легко согласился его собеседник. – Ну, а пока по-беседуем. Как ты относишься к Израилю? – огорошил он Романа первым вопросом, показавшимся ему каким-то чересчур уж лобовым.

– Что значит «как отношусь»? Нормально отношусь. В кибуце мне нравится, учу язык, работаю, отдыхаю. Мо-жет, вас что-то конкретное интересует, так вы уточните.

– Хорошо, уточню. Конечно, те четыре месяца, что ты здесь провел, слишком небольшой срок… Но все же спрошу. Считаешь ли ты Израиль страной, которая мо¬жет стать твоей родиной? Настоящей родиной?

– Это и правда вопрос, на который так сразу не от-ветишь. Вы же наверняка знаете, что жизнь в кибуце довольно замкнутая, особенно у меня – работа, учеба. Я еще мало что видел, почти ничего не знаю, ни обычаев, ни людей. Пока мне все нравится и я ничего плохого про Израиль сказать не могу.

Гуральски сменил тактику разговора. Теперь он рас-спрашивал Романа в подробностях о его работе, о том, как ему дается иврит, о взаимоотношениях с окружаю-щими людьми, довольно покивал головой, когда Роман рассказал ему о своих утренних пробежках по побережью. Потом неожиданно поставил на столик руку с упо¬ром на локте и предложил Роману: «Потягаемся?» Через мгновение майор почувствовал, что его ладонь оказалась в стальных тисках, припечатанная к поверхности стола. Он едва перевел дыхание и, потирая враз покрасневшую руку, с усилием произнес:

– Ну и силища у тебя, парень. Откуда?

– С кузнецом дружил, помогал ему понемногу, – не вдаваясь в подробности, коротко ответил Роман.

В дверь постучали, и девушка в длинной до пят юбке внесла поднос с бутербродами и кофе. Когда с обедом было покончено, майор предложил Роману сигарету, заку¬рил сам и заговорил снова:

– У меня сложилось впечатление, что парень ты прямой, и потому скажу тебе прямо. Мы хотели бы пред-ложить тебе одну работу. Интересную и чрезвычайно важную. Но даже для того, чтобы просто рассказать тебе об этой работе, хотя бы в общих чертах, нам необходимо убедиться, что ты с нами вполне искренен.

– Да мне скрывать нечего, – пожал плечами Роман.

– Англичане в таких случаях утверждают, что у каж¬дого в шкафу спрятан свой скелет, – ухмыльнулся май¬ор. – Согласись, что есть достаточная степень риска, когда доверяешься малознакомому человеку, и поэтому хотелось бы этот риск свести до минимума. Ты понима-ешь, о чем я толкую?

– Не совсем, – признался Лучинский. – Вы же мне толком так ничего и не сказали, как же я могу вас понять, Шай?

– Ну хорошо, – словно принимая какое-то очень важное для себя решение, откликнулся Гуральски. – Ты что-нибудь слышал или, может быть, читал о приборе, который называется «Полиграф»?

– Детектор лжи, что ли?

– Вот именно, детектор лжи. Как ты отнесешься к тому, что мы тебя попросим пройти проверку на поли¬графе? Это, разумеется, дело совершенно добровольное, и обязать тебя никто не имеет права. Но если, как сам сказал, тебе скрывать нечего, то…