Если очень долго падать, можно выбраться наверх

Блэкнесс не проронил ни звука, но достаточно долго слушал дыхание Гноссоса, чтобы они оба успели осознать смысл этого молчания. Потом он поднял шарик от пинг-понга, тряхнул им над ухом и мягко подбросил в обволакивающий воздух. Искаженный отблеск падающего мячика тут же вызвал в памяти иную дугу — давнее и тяжелое видение. Жемчужина, маленькая и яркая, летит сквозь непроницаемую бездну едва не ставшей вечной адирондакской ночи.

Но на этот раз шарик мягко приземлился на гораздо более теплый узор шафранового ковра.

— Что-то мне это напоминает, — задумчиво проговорил Блэкнесс.

Гноссос осторожно выдохнул, проверяя, чувствуются ли еще остатки парегорика, но ничего не сказал.

— Ее, а не тебя, — продолжал художник, — это нужно уточнить с самого начала.

— Еще бы, старик.

— Ты понимаешь, о чем я? Мартышка. Хотел убить ее.

— Да, наверное. Были знаки. — Волосы на затылке стояли дыбом, он пригладил их рукой, и в ту же секунду ему попалось на глаза злобное привидение, выползавшее из бледно-желтой муфты, которая тут же обернулась котом Абрикосом.

— И все же я не понимаю — почему.

— Ты не один такой.

— Нет, я имею в виду, почему ее, а не тебя.

— Может кто и знает, старик, только не смотри на меня так, у меня своих проблем хватает. Иди сюда, Абрикос, хорошая киса.

— Он появился из пещеры?

— Ага, пещера, дыра, отверстие, знаешь, да, и жуткая вонь.

— Что-то мне это напоминает.

Абрикос обнюхал его ноги и отполз в сторону.

— Хватит про напоминания, а? Ты и так напугал меня до усрачки.

— Прости. Я не хотел.

— Мало мне проклятых демонов, легавые доебываются до моей жопы, а теперь еще и кот шарахается…

— Но это опасно, Гноссос.

— Правильно, полный дом барабашек. Теперь сообщи мне что-нибудь новенькое. — Он прикрыл шалью пальцы на ногах. — Эй, Абрикос, иди сюда, малыш.

— Я бы тоже испугался, если тебя это утешит.

— Знал бы, к чему этот бардак, не испугался бы. И зачем вообще кому-то понадобилось ее убивать? Откуда этот трындеж про убийства? Нафиг ей это говно? Старый добрый диплом по социологии, никаких тебе интриг, все нормально. Ко мне, Абрикос, черт подери.

— Видения такого сорта подразумевают смерть. Ты ведь уже чувствовал ее присутствие, тебе знаком этот запах.

— Да, но почему не меня, старик? Почему Кристин — среди ясного неба? Она здесь вообще не при чем. И что творится с этим проклятым котом, какого черта он не узнает старых друзей?

— Если бы это касалось тебя, все могло закончиться гораздо хуже.

— Это и так не прогулка.

— Сейчас тебе лучше?

— Не так страшно, да, но не лучше. В любую минуту могу обосраться.

Блэкнесс слегка усмехнулся.

— Я подумал, как ты пойдешь домой. Вряд ли тебе хочется туда возвращаться.

Гноссос вспомнил гнилую аммиачную вонь.

— Старик, я и близко не подойду.

— Я не это имел в виду.

— Клянусь жопой. Кругом скребутся проклятые шайтаны, примериваются чтобы вцепиться вену. Облом, ребята, это горло не для вас.

— Я только хотел узнать, может там есть что-то еще, может, случайное, может, рядом.

— В хате? Из-за чего вся эта катавасия?

— Скажем, катализатор.

На секунду задумавшись и не рассчитав последствий, Гноссос выпалил:

— Может, твоя картина? — Фигура, отрезающая собственную голову, держит кусок себя нетвердой рукой.

— Моя картина?

— Нет, вряд ли, я просто ляпнул, не подумав. Она свалилась на меня, когда Памела заявилась с ножом.

Блэкнесс, не вставая с табурета, подался вперед. Затем высвободил одну ногу из лотоса и тяжело вздохнул; ущипнул себя за переносицу, протер глаза. Несколько секунд изучал шарик от пинг-понга, потом поднял голову.

— Кто знает? Все может быть. Как бы то ни было, сегодня тебе лучше остаться здесь. Поспишь в комнате Ким.

— А Бет как, ничего? То есть, она в курсе?

— Я передал ей только то, что ты сказал по телефону, без подробностей. Не хотел пугать.

— Знаешь, старик, — блин, это вообще-то моя забота. Я лучше к Хеффу или еще куда. Просто подумал, вдруг ты вправишь мне мозги.

— Не дури, Гноссос, это опасно. Если есть хотя бы возможность ошибки, тебе лучше быть здесь. Я знаю, что говорю.

Гноссос завернулся в шаль и передернулся.

— Возьми свечу. Сейчас я найду спички. И хочешь совет?

— Ну?

По пути к двери Блэкнесс ослабил воротник.

— Если вдруг оно появится опять, какой бы ни была причина, не отворачивайся.

— Опять, старик? Если оно появится опять, мне крышка.

— Нет, прошу тебя, это ничего не даст. Ты должен бороться — попробуй загнать его обратно в пещеру.

— Черт, старик, оно приходило за ней, ты не забыл?

— На всякий случай.

— Не обещаю, могу облажаться. У тебя нет пистолета, или, может, тесака лишнего?

Блэкнесс нахмурился и зажег свечу.

— У Бет, наверное, найдется пара запасных одеял. Если что понадобится, я в студии.

— Уже поздно, старик, ты вообще спишь когда-нибудь?

— Там есть фотоальбом, мне нужно его просмотреть.

— Я просто не хочу идти один, старик, там темно.

— Не так уж темно, Гноссос. Я же сказал: здесь ты в безопасности.

Премного благодарен. Может позвонить Розенблюму, пусть тащит свой «стен». Маленький такой огнеметик, пшшшик, мартышка-пепел.