Если она кровоточит

Ондовски отшатывается, как от пощечины, и улыбка действительно исчезает. С ним когда-нибудь так разговаривали? Может быть, но не долго. Он же уважаемый тележурналист! Когда он Чет На Страже, обманутые подрядчики и владельцы пилюль перепугаются при его приближении! Его брови (они очень тонкие, замечает она, как будто волосы действительно не хотят там расти) сходятся вместе. - Ты не можешь ... —”

- Заткнись и послушай меня” - говорит Холли тихим, напряженным голосом. Она наклоняется еще дальше вперед, не просто вторгаясь в его пространство, но и угрожая ему. Это Холли, которую ее мать никогда не видела, хотя Шарлотта видела достаточно за последние пять или шесть лет, чтобы считать свою дочь незнакомкой, возможно, даже подменышем. “Ты меня слушаешь? Тебе лучше быть там, или я все отменю и уйду. Я не получу триста тысяч с твоей стороны, но держу пари, что смогу получить пятьдесят, и это только начало.”

“Я тебя слушаю.- Слушание имеет одну из тех пауз в середине. А эта-длиннее. Потому что он расстроен, догадывается Холли. Хорошо. Расстроенный-это как раз то, чего она хочет от него.

- Триста тысяч долларов. Наличными. Пятьдесят и даже сотни. Положи их в коробку, похожую на ту, что ты взял в школу Макриди, хотя тебе не нужно беспокоиться о рождественских наклейках и поддельной униформе. Принесите ее ко мне в офис в субботу вечером в шесть часов вечера, и тогда ты получишь остаток сегодняшнего и весь завтрашний день, чтобы собрать наличные деньги. Будь вовремя, а не опаздывай, как сегодня. Если ты опоздаешь, то "твой гусь уже приготовлен". Ты должен помнить, как я близка к тому, чтобы выдернуть вилку из розетки. Меня от тебя тошнит.” Тоже правда, и она догадывается, что если бы сейчас нажала кнопку на боку своего Фитбита, то ее пульс был бы около 170.

“Просто ради обсуждения, каково твое место работы? И какие у тебя там  дела?”

Ответ на эти вопросы может означать подписание ей смертного приговора, если она сломается, Холли это знает, но сейчас уже слишком поздно поворачивать назад. “В Здании Фредерика.” Она называет город. “В субботу, в шесть часов, как раз перед Рождеством, мы будем совершенно одни в субботу, в шесть часов вечера. Пятый этаж. Finders Keepers.”

“А что такое Finders Keepers, собственно говоря? Какое-то коллекторское агентство?- Он морщит нос, словно от дурного запаха.

“Мы делаем несколько коллекций, - признается Холли. - В основном о других вещах. Мы -следственное агентство.”

“О Боже, неужели вы действительно частный детектив?- Он уже достаточно пришел в себя, чтобы саркастически похлопать себя по груди рядом с сердцем (если оно у него есть, Холли готова поспорить, что оно черное).

Холли вовсе не собирается гоняться за этим. - Шесть часов, пятый этаж. Триста тысяч долларов. Полтинники и сотни в коробке. Используй боковую дверь. Позвони мне, когда приедешь, и я сообщу тебе код замка по смс.”

“Там есть камера?”

Этот вопрос ничуть не удивил Холли. Он же телерепортер. В отличие от чужака, убившего Фрэнка Питерсона, камеры-это его жизнь.

“Есть, но он сломана. От ледяной бури в начале этого месяца. Ее еще не починили.”

Она видит, что он в это не верит, но так уж случилось, что это правда. Эл Джордан, управляющий зданием, - лентяй, которого давно следовало бы уволить (по скромному мнению Холли и Пита). Это не просто камера бокового входа; если бы не Джером, люди с офисами на восьмом этаже все еще тащились бы вверх по лестнице до самого верха здания.

“Внутри двери есть металлоискатель, и он действительно работает. Он встроен в стены, и увернуться от него невозможно. Если ты придешь раньше, я буду знать. Если ты попытаешься взять с собой пистолет, я буду знать об этом. Следишь за мной?”

“Да.- Теперь уже без улыбки. Ей не нужно быть телепатом, чтобы понять, что он считает ее назойливой, назойливой сукой. Холли это вполне устраивает; это лучше, чем быть слабаком, боящимся собственной тени.

- Садись в лифт. Я его услышу, там очень шумно. Когда она откроется, я буду ждать тебя в холле. Там мы и произведем обмен. Все записано на флешку.”

“А как мы обменяемся?”

“Пока это не имеет значения. Просто поверь, что это сработает, и мы оба уйдем.”

“И я должен доверять тебе в этом?”

Еще один вопрос, на который она не собирается отвечать. - Давай поговорим о другом, что мне от тебя нужно.” Здесь она либо скрепляет сделку, либо нет . . . а может, и нет.

“Что же это такое?- Теперь он говорит почти угрюмо.

- Старик, о котором я тебе рассказывала, тот самый, который тебя заметил—”

- Как? Как он это сделал?”

“И это тоже не имеет значения. Дело в том, что он уже много лет не спускает с тебя глаз. Десятилетия.”

Она внимательно наблюдает за его лицом и удовлетворяется тем, что видит там: шок.

“Он оставил тебя в покое, потому что думал, что ты гиена. Или ворона. Что-то такое, что живет на обочине дороги. Не очень приятно, но отчасти так . . . Ну, не знаю, наверное, экосистема. Но потом ты решил, что этого недостаточно, не так ли? Ты подумал, зачем ждать какой-то трагедии, какой-то резни, когда я могу сделать свою собственную. СДЕЛАЙ САМ, да?”