Если она кровоточит

Чувствуя себя глупо, разговаривая с мертвецом—тем, у кого к этому времени на щеках уже должна была появиться плесень (видите ли, я провел свое исследование). И в то же время совсем не чувствую себя глупо. Чувство страха, как будто кто-то ступает по священной земле.

“Слушайте . . .- Я облизнула губы. “Вы ведь не имеете никакого отношения к смерти Кенни Янко? Если бы вы это сделали . . . хм. . . постучите в стену.”

Я закончил разговор.

Я ждал, что в дверь постучат.

Но никто не пришел.

На следующее утро я получил сообщение от pirateking 1. Всего шесть букв: a a a. C C x.

Бессмыслица.

Это чертовски напугало меня.

В ту осень я много думал о Кенни Янко (ходили слухи, что он упал со второго этажа своего дома, пытаясь улизнуть среди ночи). Я еще больше задумался о мистере Харригане и его телефоне, который теперь жалел, что не выбросил в Касл-Лейк. Там было какое-то очарование, понятно? Очарование странными вещами, которые мы все чувствуем. Запретные вещи. Несколько раз я чуть было не позвонил мистеру Харригану, но так и не позвонил, по крайней мере тогда. Когда-то я находил его голос успокаивающим, голосом опыта и успеха, голосом, можно сказать, дедушки, которого у меня никогда не было. Теперь я уже не мог вспомнить этот голос, каким он был в наши солнечные дни, когда мы говорили о Чарльзе Диккенсе, Фрэнке Норрисе или Д. Х. Лоуренсе, или о том, что Интернет был похож на сломанную водяную помпу. Теперь все, о чем я мог думать,-это скрежет старика, похожий на наждачную бумагу, которая почти стерлась, и он говорит мне, что перезвонит, если это будет уместно. И я подумал о нем, лежащем в гробу. Гробовщик из "Хэй и Пибоди", без сомнения, приклеил ему веки, но как долго эта жвачка продержится? Были ли его глаза открыты там, внизу? Может быть, они смотрели в темноту, пока гнили в своих глазницах?

Все это не выходило у меня из головы.

За неделю до Рождества преподобный Муни попросил меня зайти в ризницу, чтобы мы могли “поболтать".” Он почти все время болтал. Мой отец беспокоился обо мне, сказал он. Я терял вес,и мои оценки упали. Может быть, я хотел ему что-то сказать? Я все обдумал и решил, что так оно и есть. Не все, но кое-что из этого.

“Если я скажу вам кое-что, это останется между нами?”

“До тех пор, пока это не связано с причинением себе вреда или преступлением-серьезным преступлением,—ответ будет утвердительным. Я не священник, и это не Католическая исповедь, но большинство людей веры хорошо умеют хранить секреты.”

Тогда я сказал ему, что подрался с одним парнем из школы, большим мальчиком по имени Кенни Янко, и он здорово меня избил. Я сказала, что никогда не желал смерти Кенни и уж точно не молился за него, но он умер почти сразу после нашей ссоры, и я не мог перестать думать об этом. Я пересказал ему слова Мисс Харгенсен о том, что дети верят, будто все это имеет к ним отношение, и что это неправда. Я сказал, что это немного помогло, но я все еще думал, что мог бы сыграть свою роль в смерти Кенни.

Преподобный улыбнулся. - Твой учитель был прав, Крейг. До восьми лет я старался не наступать на трещины тротуара, чтобы ненароком не сломать маме спину.”

- Серьезно?”

“Серьезно.- Он наклонился вперед. Его улыбка исчезла. “Я сохраню твое доверие, если ты сохранишь мое. Ты согласен со мной?”

“Конечно.”

“Я дружу с отцом Ингерсоллом из церкви Святой Анны в Гейтс-Фоллз. Это та самая церковь, которую посещают Янки. Он сказал мне, что мальчик Янко покончил с собой.”

Кажется, я задохнулся. Самоубийство было одним из слухов, ходивших в течение недели после смерти Кенни, но я никогда в это не верил. Я бы сказал, что мысль о самоубийстве никогда не приходила в голову этому задиристому сукиному сыну.

Преподобный Муни все еще стоял, наклонившись вперед. Он взял меня за руку обеими руками. - Крейг, неужели ты действительно веришь, что этот мальчик пошел домой и подумал про себя: "Боже мой, я избил ребенка младше и меньше меня, наверное, убью себя"?”

- Наверное, нет” - ответила я и выдохнул так, словно задерживал дыхание уже два месяца. “Когда ты так говоришь. Как же он это сделал?”

“Я не спрашивал и не сказал бы тебе, даже если бы Пэт Ингерсолл рассказала мне. Ты должен забыть об этом, Крейг. У мальчика были проблемы. Его желание избить тебя было лишь одним из симптомов этих проблем. Ты не имеешь к этому никакого отношения.”

“А если я почувствую облегчение? Когда знаешь, мне больше не нужно о нем беспокоиться?”

«Я бы сказал, что ты был человеком».

“Спасибо.”

“Ты чувствуешь себя лучше?”

“Да.”

И я это сделал.

Незадолго до окончания занятий Мисс Харгенсен стояла перед нашим классом земных наук с широкой улыбкой на лице. - Вы, ребята, наверное, думали, что избавитесь от меня через две недели, но у меня плохие новости. Мистер де Лессепс, школьный учитель биологии, уходит на пенсию, и меня наняли на его место. Можно сказать, что я заканчиваю среднюю школу и перехожу в среднюю.”