Если она кровоточит

Чак так и сделал. Никсон должен был сесть в тюрьму; фейгелы захватили американскую культуру и превратили ее в розовый цвет; конкурс Мисс Америка (который бабушка любила) был ее основным мясным шоу. Но до той ночи она никогда ничего не говорила о призраках в куполе. По крайней мере, для Чака.

- Бубби, а кто был этот мальчик Джеффрис?”

- Она вздохнула. “Это было очень печально, Бойчук.(Это была ее маленькая шутка.) "Он жил в соседнем квартале, и его сбил пьяный водитель, когда он гонялся за мячом на улице. Это случилось очень давно. Если твой дедушка сказал тебе, что видел его до того, как это случилось, он ошибся. Или придумывает что-то для одной из своих шуток.”

Бабушка знала, когда Чак лжет; в ту ночь Чак обнаружил, что это талант, который может пойти в обе стороны. Все дело было в том, как она перестала смотреть на него и перевела взгляд на телевизор, как будто там было что-то интересное, хотя Чак знал, что бабушке плевать на бейсбол, даже на Мировую серию.

“Он просто слишком много пьет” - сказала бабушка, и на этом все закончилось.

А может, и правда. Наверное, это правда. Но после этого Чак испугался купола с запертой дверью наверху короткой (шесть ступенек) узкой лестницы, освещенной единственной голой лампочкой, висевшей на черном шнуре. Но очарование-это брат-близнец страха, и иногда после той ночи, когда оба его дедушки и бабушки были в отъезде, он осмелился взобраться на них. Он дотрагивался до висячего замка Йельского университета, вздрагивал, если тот дребезжал (звук, который мог бы потревожить призраков, запертых внутри), а затем спешил вниз по лестнице, оглядываясь через плечо. Легко было представить, как замок с треском открывается и падает на пол. Дверь со скрипом открылась на неиспользуемых петлях. Если это случится, то он, наверное, умрет от страха.

4

С другой стороны, подвал был совсем не страшен. Он был ярко освещен флуоресцентными лампами. Продав свои обувные магазины и выйдя на пенсию, дедушка проводил там много времени, занимаясь столярными работами. Там всегда сладко пахло опилками. В одном из углов, подальше от строгальных станков, Сандерса и ленточной пилы, к которой ему было запрещено прикасаться, Чак нашел коробку с дедушкиными старыми книгами о мальчиках Харди. Они были старомодны, но довольно хороши. Однажды он читал зловещий указатель на кухне, ожидая, когда бабушка достанет из духовки пачку печенья, и вдруг она выхватила книгу у него из рук.

“Ты можешь придумать что-нибудь получше, - сказала она. - Пришло время усилить твою игру, Бойчук. Подожди меня здесь.”

“Я как раз перешел к самому интересному, - сказал Чак.

Она фыркнула-звук, которому только еврейские бабки отдают должное по-настоящему. “Здесь нет ничего хорошего, - сказала она и забрала книгу.

А вернулась она с убийством Роджера Экройда. “А вот это уже хорошая детективная история, - сказала она. - Никаких тупоголовых подростков, бегающих в джалопах. Считайте, что это ваше введение в настоящее письмо.- Она задумалась. - Ладно, пусть не Сол Беллоу, но все же неплохо.”

Чак начал читать книгу только для того, чтобы порадовать бабушку, и вскоре был потерян. На одиннадцатом году жизни он прочел почти две дюжины книг Агаты Кристи, попробовал написать пару книг о мисс Марпл, но ему гораздо больше нравился Эркюль Пуаро с его суетливыми усиками и маленькими седыми клеточками. Пуаро был одним из тех мыслящих котов. Однажды, во время летних каникул, Чак читал "Убийство в Восточном экспрессе" в гамаке на заднем дворе и случайно взглянул в окно купола, расположенного далеко наверху. Ему было интересно, как месье Пуаро будет расследовать это дело.

Ага, подумал он. А потом вуаля, что было еще лучше.

В следующий раз, когда бабушка испекла черничные кексы, Чак спросил, Можно ли отнести их Миссис Стэнли.

“Это очень заботливо с твоей стороны, - сказала бабушка. “А почему бы тебе этого не сделать? Просто не забудь посмотреть в обе стороны, когда будешь переходить улицу.” Она всегда говорила ему это, когда он куда-нибудь уезжал. Теперь, когда его маленькие серые клеточки были заняты, он подумал, не думает ли она о мальчике Джеффри.

Бабушка была пухленькой (и становилась все толще), но миссис Стэнли была вдвое крупнее ее, вдова, которая при ходьбе хрипела, как протекающая шина, и всегда была одета в один и тот же розовый шелковый халат. Чак смутно чувствовал себя виноватым из-за того, что принес ей лакомства, которые добавят ей веса, но ему нужна была информация.

Она поблагодарила его за булочки и спросила—А он был почти уверен, что она так и сделает,—не хочет ли он съесть одну из них вместе с ней на кухне. “Я могу приготовить чай!”

- Спасибо, - сказал Чак. - Я не пью чай, но не отказался бы от стакана молока.”