Если. Отголоски прошлого (СИ)

— Отлично, — она остановилась и положила руку Джону на плечо. — О, а как там Мэри? Как семейная жизнь?

— Неплохо все. Все хорошо, — мужчина повернулся и пошел к шкафу.

Джанин указывает в другом направлении:

— О, кофе теперь там. Эта соседка Шерла вечно ставила его слишком высоко.

— Шерла? — переспросил Ватсон.

— Да, эта, как ее… — она задумалась. — Дурацкое имя, никак не могу запомнить.

— Доктор Конан Дойл, — нахмурился Джон.

— Да плевать, — она оглянулась. — Где Шерл?

— Шерл! — ухмыляясь и прочищая горло, доктор снова повернулся к ней. — Он душ принимает. Думаю, выйдет через пару минут.

— О, как обычно! — прощебетала девушка.

— Да? — неуверенно спросил Джон.

Он нахмурился, все еще не в силах поверить в то, что происходит, затем рассеянно подошел к шкафу, на который указала Джанин. Ты пересекла коридор и постучала в дверь ванной, но сразу же открыла ее и вошла внутрь.

— Доброе утро! — практически пропела она из той комнат. — Для меня местечко найдется.

Ватсон вытаращил глаза и посмотрел в сторону коридора:

— О, ты уже встала, — весело откликнулся Шерлок, и они оба рассмеялись.

Джон отвернулся, словно гадая, в какой странный мир он попал.

— Ох, да боже мой, Шелдон, Вы не правы, — закатила глаза Софи. — Литературоведение — система точек зрения.

— Система точек зрения насчет чего? — посмотрел на нее Купер. — Как друг друга любят несуществующие люди? И этому Вы посвятили свою жизнь?

— Посвятила и получила номинацию на Нобелевскую премию, — заметил Росс. — А у Вас в этом плане как успехи, Шелдон? — ухмыльнулся он.

— Святая корова, это скользкая дорожка, Росс, — встрял Кутраппали, махнув рукой.

Купер, насупившись, уставился в окно.

— Но вообще, доля истины в его словах есть, — сказал Леонард. — Не в обиду, Софи, но мы изучаем то, как устроена вселенная, отвечаем на вопросы мироздания, в то время как Вы изучаете то, что создали люди.

— Пусть так, — пожала плечами Конан Дойл. — Но я придерживаюсь мнения, что у нас не должно оставаться неизучаемой сферы.

— В этом не могу с Вами согласиться, — кивнул Хоффстедер. — Однако сначала на уроках литература нас учат придумывать на ровном месте, что хотел сказать автор, а потом удивляются, как это мы сами себя накрутили.

— Леонард, — заговорила Элизабет. — Вы ведь физик, — мужчина кивнул. — Вам прекрасно известно, что слиток железа стоит 5 баксов, переплавленное в подкову он стоит — 12, в виде уголок — уже около 4000, а если делать из него пружинки для часов, то выйдет уже тысяч 30, — она развела руками. — Моя мысль сводится к тому, что ценность наших знаний в том, что мы можем из них слепить.

— Отличное замечание, — встрял Говард. — Однако Вы, Софи, просто мать Тереза, я бы на Вашем месте уже давно дал Шелдону в нос, — он посмотрел на Хоффстедера. — Да и Леонарду тоже.

— Мать Тереза? — рассмеялась Софи, проходя к окну. — Вы в курсе, что именно она сказала «Есть что-то прекрасное в том, как бедняки принимают свою долю, как страдают, словно Иисус на кресте. Мир многое получает от страдания. Мучение означает, что Иисус вас целует», — она обернулась к собеседникам.

— Итальянский мафиози Бруско, когда узнал, что ее канонизировали, сказал: «Если она святая, то я Иисус Христос!», — добавил Шелдон.

— Вот-вот, — кивнула Конан Дойл, глядя куда-то вниз, на улицу.

— Раз уж мы заговорили о религии, то знаете, как, по мнению некоторых, дьявол мучает грешные души? — спросила Элизабет. — Он дает людям полюбить друг друга, но не дает им быть вместе, — она глянула на Софи, и та бросила на нее короткий взгляд через плечо.

— Это как-то не слишком романтично, — заметил Росс.

— Отчего же, — заговорил Говард, толкнув Леонарда в бок. — Все просто, самый сладкий плод — тот, до которого мы не можем дотянуться. Вспомни вас с Пенни.

— Самые сочные яблоки падают к ногам, — качнул головой Геллер. — Нужно научиться смотреть не только вверх.

— В одном вы правы, — снова заговорила Рикман. — Жизнь — это не просто зрелище. Если будешь пялиться вокруг, не заметишь, как она пройдет мимо, — она сделала паузу. — Нужно уметь признаваться в своих чувствах, хотя бы для собственного спокойствия, ведь иначе никогда не узнаешь: быть может, все было взаимно.

— Вы правы, — согласился Радж. — Я придерживаюсь мнения, что не созданные друг для друга люди не пересекаются больше одного раза

Конан Дойл, молча глядя в окно, снова отпила из бокала.

— Софи, ты давно молчишь, — спросил подошедший к ней Геллер, в то время как на диванах снова начал свой длинный монолог Купер. — Все в порядке?

— Да, Росс, спасибо, — слабо улыбнулась девушка другу. — Просто задумалась о сущности любви.

— Вот как, — мужчина встал рядом с ней, тоже засмотревшись на огни мегаполиса. — И к чему ты пришла?

— К тому, что любовь — это когда ты умеешь отпускать, — медленно произнесла Конан Дойл, поднимая бокал к губам.

Джон сидел на краю журнального столика, когда Шерлок в черных брюках и черной рубашке, надевая пиджак, прошел через гостиную. На лице Джона играла смущенная улыбка.

— Что ж, могу лишь предполагать, но, очевидно, у тебя есть вопросы, — проговорил Холмс.

— Да, пара-тройка… вопросиков.