Если сердце любит

Из преподавательского состава наблюдалась лишь миссис Герн – декан Фабиана, которую он терпеть не мог. Чопорно отставив мизинец, она пила кофе из маленькой чашечки и листала газету, лежащую на круглом столе. В дела адептов за пределами учебных аудиторий эта пожилая леди предпочитала не лезть, значит, замечаний никому тут делать точно не будет, начнись какая заварушка.

Развернувшись в другую сторону, я бросила сумку на первый попавшийся стул и села спиной к присутствующим, дабы не ловить ничьи взгляды. Приложив сапфир волшебного кольца к столешнице, мысленно заказала чашку какао и круассан с вишней. Когда поднос с завтраком возник передо мной, обхватила ладонями толстые глиняные края и со вздохом откинулась на спинку. Было прохладно. Несмотря на тёплое солнышко только-только пришедшей осени, замок словно жил в измерении с гораздо более суровым климатом.

Едва я успела отпить третий глоток, как за спиной раздался ненавистный голос Орланда.

– А ты себе не изменяешь. Любительница ранних завтраков.

Мгновение – и он сидит напротив, сложив пальцы домиком и с улыбкой глядя на меня.

Не так уж увлечён оказался беседой с друзьями. Я крепче сжала кружку, мысленно посчитав до пяти. Постаралась выдержать взгляд. Не получилось. Глаза у него были истинного колдуна – зелёные, неестественно яркие, а за счёт блеска стёкол очков взгляд казался каким-то гипнотическим, пронизывающим до самых костей. И когда он смотрел вот так прямо, хотелось оказаться где-нибудь как можно дальше.

– Чего тебе, Виктор?

– Как ты невежлива. Просто подсел поздороваться, сказать, что рад видеть тебя в здравии.

Понятно. За прошлый вечер газетёнка со статьей побывала у всех, кому не лень читать прессу. Миссис Герн наверняка тот же выпуск листает.

– О. Ну, здравствуй. Как видишь, со мной всё хорошо.

– Я этому более чем рад, – чуть склонив голову, подался вперёд. – Слышал, Норрингтоны оказались вторыми. Как думаешь, это связано с договором пяти родов?

– Что? – не поняла, к чему он клонит.

– В принципе, это легко проверить. Следующие по списку – Старквуды. Правда, сюда не так просто ходячим мертвецам пробраться.

Подмигнув, встал из-за стола и направился обратно к своей компании. Я отставила кружку и растерянно наблюдала, как он проходит мимо.

– Погоди, – неожиданно для себя поймала его за руку.

Он остановился, опустив взгляд на мою ладонь. Приподнял бровь. А когда я отдёрнула пальцы, шагнул ближе. Опёрся одной рукой на спинку моего стула, а второй на стол и слегка наклонился.

– Хочешь сказать, что о договоре тебе ничего не известно?

О нём ли вчера говорил Рабастан? А сегодня Виктор. Складывается такое ощущение, что об этом знают все, кроме меня.

– Зато тебе известно. Расскажи. И почему ты решил, что нападения связаны с ним?

Длинная прядь светлых волос упала ему на глаза, и в этот раз пронизывающий взгляд я выдержала.

Он выпрямился. Провёл пятернёй по шевелюре, убирая пряди со лба, и усмехнулся.

Вопрос остался без ответа.

Проводив его спину до самого дальнего столика, рассеянно прикусила губу. Быстро допила какао, схватила сумку и поторопилась прочь из столовой. Нужно растолкать Фабиана. Нечего дрыхнуть, когда чертовщина всякая творится. И о чём я думала, открывая рот с вопросами к Орланду!

Коридоры слегка оживились. Приближалось время начала занятий, и шагать по мужскому крылу оказалось немного проблематично. Меня то и дело провожали недоумённые взгляды парней. Мне было всё равно. За прошедшие годы обучения я не отказывала себе в возможности заглянуть к родному брату. Как, собственно, и он ко мне. На первом курсе деканы строчили письма нашим родителям чуть ли не каждую неделю. А потом махнули рукой.

Предварительно постучав, я открыла дверь и осторожно заглянула внутрь. Он уже был одет, как раз застёгивал ремень – подобие моего пояса с креплением для перчаток и парой кожаных кармашков.

– Доброе утро! – Прикрыв за собой, прислонилась к стене рядом и наблюдала, как он поправляет манжеты длинных рукавов белой рубашки.

– Доброе.

– Как спалось? – Брат совершенно не выглядел выспавшимся, хоть отвлекать его точно никто не мог. Лицо бледнее обычного, под глазами залегли тени.

В отличие от девушек, у парней были личные комнаты. Меньше размером, но всё же ни с кем делить территорию не приходилось. И приспосабливаться к привычкам соседа тоже.

– Нормально.

– Выглядишь не очень…

Он промолчал, осматриваясь в поисках сумки.

Короткие ответы намекали отстать от него на какое-то время. Бывало, по утрам настроение Фаба выбивало дно по шкале от «смерть тому, кто потревожит» до «жизнь прекрасна, налетай с вопросами». Но откладывать разговор было некуда.

– Фабиан, расскажи о договоре пяти родов. Ты же знаешь о нём, верно?

Брат отыскал наконец сумку, перекинул через плечо ремень и обернулся. По лицу было понятно: знает. И это сдавило сердце обидой. Почему скрывал? Или это настолько неважно, что он даже не подумал поделиться?

– Отец должен сам рассказать, Несс. Всему своё время. Он говорил, что пока ты для этой информации не готова.