Если сердце верит

Лили узнала еще нескольких корреспондентов из тех, что преследовали ее в Бостоне, а также увидела и своих доброжелателей: Чарли и Анетт Оуэнс, Лейлу Хиггинс, Элис Бейберр со всем семейством… Друзья Поппи занимали одну из скамеек, а сама Поппи сидела в кресле с краю. Встретившись с Лили глазами, она улыбнулась и подняла большие пальцы обеих рук кверху. Это немного приободрило Лили.

— А видишь того некрасивого мужика слева в средних рядах? — прошептала Кэсси.

Лили кивнула.

— Джастин Барр.

— О Боже!

И снова до нее донесся голос Джона:

— Посмотри-ка лучше на парня вон там, правее, почти в самом конце.

Тут у Лили перехватило дух. Узнав эти усы, она почувствовала отвращение, но вслед за тем — ликование.

— Но что он тут делает? — поглядев на Джона, прошептала она.

— Кажется, собирает материал для новой статьи.

— Неужели не знает?

Джон ухмыльнулся:

— Я же ему не говорил. — Улыбка исчезла. — Ты готова?

Джон не мог и вообразить более счастливого стечения обстоятельств. Он ожидал, что приедут журналисты из Новой Англии, да может, еще небольшая горстка самых надежных людей, и таким образом зал заполнится. Но столпотворение было настоящим подарком. Появление Салливана, Риццо и Барра оказалось приятным сюрпризом. Джон не приглашал никого из них, но не удивился. Они, вероятно, приехали бросить ему вызов. Самонадеянные люди вообще довольно предсказуемы.

Немного откашлявшись, Джон нагнулся к микрофонам и сразу поблагодарил всех присутствующих. Дав краткую справку о «Лейк ньюс» — небольшая самореклама, но почему бы и нет, черт побери? — он добавил, что своим успехом газета всецело обязана Арманду. Потом придвинул к себе экземпляр последнего номера.

Поскольку мысленно Джон уже много раз проговорил свою речь, то теперь излагал ее без помощи блокнота:

— Месяц назад я с интересом следил за статьями, освещавшими мнимую связь кардинала Фрэна Россетти с Лили Блейк. Отчасти потому, что мисс Блейк родом из Лейк-Генри, отчасти потому, что когда-то работал вместе с репортером, затеявшим эти публикации, с Терри Салливаном. С самого начала у меня возникли сомнения в его правдивости, поэтому я и не удивился, узнав, что Ватикан полностью оправдал кардинала Россетти и заставил «Бостон пост» напечатать извинения. Но тогда я наблюдал за всем со стороны, как и сама мисс Блейк, и ее родственники.

Чувствуя огромную ответственность за все происходящее, Джон продолжал:

— Все, кто знал мисс Блейк в этом городе, готовы подтвердить, что она весьма рассудительный, разносторонне одаренный и абсолютно надежный во всех отношениях человек. И ни один из тех, кто знает мисс Блейк, не скажет, что ее поведение хотя бы отдаленно соответствует тому, о чем писали газеты. Нас насторожило стремление «Пост» оправдать публикацию лживой истории. Весь вопрос в том, почему эта фальшивка оказалась на первой полосе. — Тут Джон поднял номер «Лейк ньюс», демонстрируя его присутствующим, — Последний выпуск нашей газеты посвящен именно этому вопросу. Каждому из вас вручат экземпляр, так что вы сами прочтете детали. Я же просто хочу суммировать написанное.

Он действительно хотел сделать только это — изложить результаты своего расследования заинтригованной аудитории. Джон созвал пресс-конференцию, заставил репортеров и журналистов проделать ради этого большое путешествие — значит, новость будет хорошо освещена в прессе. Окинув взором аудиторию, жаждавшую продолжения, Джон почувствовал себя уверенно. Посмотрев же на Терри, он почти возликовал.

Терри, как всегда, выглядел самодовольно. Джон постоянно наблюдал за выражением его лица. Ему хотелось не пропустить тот миг, когда оно изменится. А в том, что это произойдет, он не сомневался.

— Этот скандал был с самого начала выдуман и раздут Терри Салливаном. Едва джинна выпустили из бутылки, газеты моментально подхватили новость, но именно этот человек все придумал и протолкнул в печать. Он упрямо подбивал на это издателей «Пост», хотя те поначалу вели себя осторожно. Они противились публикации материалов до тех пор, пока Салливан не состряпал пленку, на которой мисс Блейк утверждала, что будто бы состоит в любовной связи с кардиналом Россетти.

Опасаясь, что Лили смутится, Джон прижался бедром к ее ноге. «Обожди, — как бы просил он ее, — просто обожди немного».

— Эта запись была сделана незаконно, — сказал Джон. — Мисс Блейк ничего о ней не знала. Но не далее как на прошлой неделе было установлено, что пленка — чистая фальшивка.

По залу пронесся тихий ропот.

У Терри напряглось лицо, но он все еще держал себя в руках. Ослепленный самомнением, он даже не заподозрил подвоха. Терри ничего не видел, не понимал, к чему все идет.

И Джон продолжал: