Если свекровь — ведьма

– Инспекторша, – сказал Бондин. – Должна к полудню. А значит, у вас есть еще… – он взметнул руку к глазам, – целых два с лишним часа, чтобы поразмыслить, о чем бы вам хотелось сообщить ей.

– И чтобы кое-что спрятать, – пробубнил Мордациус.

– Что, простите? – обернулся к нему Бондин.

– Чтобы кое-что спрятать, – нахально сказал Мордациус и отправил в рот кусок яичницы размером с парус.

– Воля ваша, – отозвался инспектор. – Только Барсукова из таких, которые находят.

– Хом, – недоверчиво чавкнул Мордациус.

Далия в этот момент переложила книжку из руки в руку, и я увидела, что это «Сказки тысячи и одной ночи». Решила девочкам почитать? Но что-то я не заметила накануне, чтобы она проявляла к ним хоть малейший интерес.

Инспектор вышел из кухни в маленький холл, я двинулась за ним. Когда мы очутились на улице, он надел плащ и пробормотал:

– Что-то я их не слишком напугал.

– А вы хотели бы, чтобы все, как зайцы, дрожали в вашем присутствии?

– Ага, – кивнул он. И вдруг остановился: – Вы заметили, что на кухне нет самого главного?

– Скалки?

– Неа.

– Котла над открытым огнем?

– Да нет же, – он улыбался.

– Печки, – буркнула я.

– Повара. Про которого мне гости вчера все уши прожужжали – какой он искусник, да какой был восхитительный обед.

Сомневаюсь, чтобы гости жужжали именно ему – но разговоров об обеде вечером и правда было полно. Он не мог не услышать.

– Далия Георгиевна дала ему выходной, – сказала я.

– И это когда столько гостей?

Вообще-то да. Странно. Ведь Далии наверняка наплевать, что кто-то там устал, если у нее орава гостей, которых надо кормить. Но может, она очень этим поваром дорожит? Даже муж ревнует ее к Жиэну.

Бондин с удовольствием кивнул на мою озадаченность и зашагал по дорожке к озеру. По озеру на всех парах удалялась лодка с супругами Весловскими.

– Куда мы? – спросила я.

– Орхидея Семеновна обещала ждать нас у берега, – он махнул рукой вперед.

Далеко на берегу виднелась внушительная черная фигура рядом с какой-то не менее внушительной бочкой.

– А что за список вам дала соседка?

– Успели разглядеть?

– Только цифры.

– Список свадебно-романтических мечтаний Мелиссы.

– Да? И что там? – Мне было ужасно любопытно.

– Ничего особенного, – сказал он.

По его тону было понятно, что выспрашивать бесполезно. Жаль, я не вор какой-нибудь или не фокусник, а то бы выудила у него бумажку из кармана, едва бы он только глазом моргнул.

Вдруг позади, где-то за домом, раздался оглушительный звук, похожий на автомобильный сигнал, да такой громкий, что стриженые ветки деревьев-шаров дрогнули. Звук повторился несколько раз, словно кто-то нетерпеливо жал на клаксон. Я остановилась, обеспокоенная:

– Что это?

Бондин ответил:

– Следование главе первой учебника по проведению инспекций, – и процитировал: – «Психологическая атака – лучший способ обескуражить инспектируемых».

Вид у меня, похоже, был совсем растерянный, и Бондин поспешил меня успокоить:

– Но не переживайте, это мало помогает. Ведьмы очень устойчивы психологически. А если и обескураживаются, то, чтобы восстановить свое душевное равновесие, прибегают к колдовству или к зельям… Да, я всякого от них навидался. Так что лучше не обескураживать их слишком агрессивно.

– Чего? – не поняла я.

– Это Барсукова приехала, – сказал он, резко свернул на газон и направился обратно к дому.

Я метнулась за ним, спросила:

– Так рано?

Хотя о чем я? Бондин вообще прибыл с вечера.

Он будто прочел по лицу мои мысли и сказал с неловкостью:

– Чтобы застать врасплох…

– Но нам-то зачем туда? – я попыталась удержать его за рукав. – Нам надо Кры… Мелиссу догонять!

Он остановился и, коснувшись лацкана своего пиджака, неожиданно сообщил:

– А вы знаете, мой значок фальшивый.

– Да? – удивилась я. – Зачем же вы им хвастались?

Глупый вопрос. Хвастаются просто для того, чтобы хвастаться.

– Я не хвастался, – сказал он. – Я хотел произвести впечатление.

– Запугать, – уточнила я.

– Внушить уважение, – сказал он. – Но вообще-то, – меланхолично признался он, – нет такой награды – за рвение.

– Да?

– Разумеется! Но ведьмы же никогда не следят за новостями Департаментов и обычно не знают ни о каких церемониях вручения. – Он поглядел в сторону дома: – А вот награда «Бульдог месяца» существует. И в этом месяце получила ее Жасмин.

– Ну, всего лишь месяца… – сказала я.

Это вроде лучшего работника месяца в нашем супермаркете. Почти что символическая вещь.

– Но она работает в МИ-13 всего лишь месяц, – сказал Бондин. – Пришла после института.

Ого.

– Поэтому я хочу перемолвиться с ней парой слов, чтобы по возможности избежать нанесения увечий, – объяснил он.

Я уже давно не держала его за рукав, и Бондин зашагал вперед. Я догнала его:

– Она может их изувечить?

– Она – их? – Он засмеялся.

Мы зашли за угол, и до нас донесся голос, усиленный рупором:

– Всем выйти во двор и выстроиться в шеренгу.

– Она серьезно? – спросила я.

Но, похоже, все в доме посчитали, что серьезно, и когда мы обогнули следующий угол, то увидели, что на крыльце уже толпятся люди.

– Забавно, правда? – скривились в однобокой улыбке губы инспектора.

– Не вижу ничего забавного, – сказала я.

– Сейчас увидите.