Если ты хочешь…

На секунду закрываю глаза и попадаю в тоннель, ведущий в прошлое. Я лежу на больничной койке, а Маша читает мне выписку. Хвалит доктора, поборовшего «длительную гипертермию» (Повышение температуры – примечание автора), комментирует грамотное лечение и успокаивает… «Ничего, Костя. Значит, такая судьба…». И томно вздыхает, поглаживая меня по плечам. «Значит, надежды нет? Все-таки, бесплодие?», – слабым голосом спрашиваю я. «Никакой. Прогноз неблагоприятный». Зачем она мне это сказала? Ведь врач не заикнулся о бесплодии? Посоветовал пройти обследование, сдать развернутый анализ крови, чтобы лабораторно подтвердить эпидемический паротит. Но я слепо доверился Машиным словам, потому что она медсестра. Кому, как не ей доступны тайные знания, о которых молчат врачи? «Он просто не захотел меня расстраивать. Избежал неприятных и неудобных разговоров», – тогда я именно так объяснял молчание врача. И благодарил Машу за «правду»…

– Константин Андреевич, я выпишу направление к урологу-андрологу. Сделаете спермограмму, чтобы удостовериться в диагнозе. – Врач вырывает меня из раздумий.

– Хорошо.

– У Арсена Артаковича как раз сейчас идет прием. Кабинет 406 прямо над нами.

Благодарю доктора и поднимаюсь на четвертый этаж. Думаю о Весне, мечтаю об упругом теле и нежных губах и… сдаю материал для анализа. Встречаюсь с удивленным взглядом медсестры, у которой я отказался брать журналы с обнаженными девушками на обложке. У меня есть своя… Та, при мысли о ком мутится рассудок и пересыхает во рту, а сердце пускается галопом, как резвый жеребец… Я буду молчать, пока не выясню правду о себе. И сделаю все, чтобы узнать мотивы Маши. Почему она мне солгала? И почему столько лет не беременела? Может, пойти на подлость? Я легко могу запросить через Вакуленко медицинскую карту Марии Духиной. И никто не посмеет отказать ФСБ, если карта нужна для следствия. Я даже нервно кручу в руках смартфон, желая поступить именно так.

– Вакуленко… – поддаюсь пагубным мыслям и звоню стажеру.

– Да, товарищ майор. Вам звонили из СИЗО. Генерал Завьялов просит о встрече.

– Отлично. У меня есть деликатная просьба.

– Насколько деликатная? – елейно протягивает стажер.

– Управление ведь может запросить медкарту пациента? Если она нужна для следствия? На самом деле никакого реального дела нет…

– Не забывайте об использовании служебного положения, Константин Андреевич, – вздыхает Вакуленко на том конце провода. – Человек может подать встречный иск и потребовать материалы дела для доказательства. А это статья. Медицинская тайна, будь она неладна… К тому же по протоколу ФСБ должны сделать запрос и указать все характеристики дела. Все как положено…

– Черт, – шиплю я, сбегая по ступенькам крыльца к машине. – Очень надо.

– Когда вы приедете? Может, расскажете все как есть?

– Хорошо. Сейчас еду в СИЗО. Если Завьялов меня зовет, значит, ему есть что сказать. До связи.

Глава 39

Духин.

В какой раз я выставляю себя с неприглядной стороны перед подчиненным! Вот зачем я рассказал Вакуленко о тайном запросе медицинской карты и попросил его помощи в этом деле? Сажусь в машину, откидываюсь на спинку кресла и включаю климат-контроль: солнце прожаривает людей, как окорочков на гриле.

Боюсь представить, какая сейчас жара в СИЗО… Генерала Завьялова содержат в одиночной камере. Не знаю, моими ли стараниями или банальным уважением к прошлым заслугам, но… Факт остается фактом. Выглядит он неплохо, разве что похудел немного.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – жму ему руку через стол допросной комнаты.

– И тебе, майор, не хворать. Я долго думал и все-таки написал! – с щедрой долей радости в голосе произносит Валерий Павлович. Протягивает мне листок бумаги, исписанный мелким аккуратным почерком.

– Многовато у вас врагов, товарищ генерал, – качаю головой, бегло просматривая список. Солдаты в армии, сослуживцы, призывники… Обманутые любовницы… Ну и ну… Ну и Завьялов.

– Если подходить к делу объективно, немногие из них могли бы мне навредить. Во-первых, солдаты и сослуживцы, с которыми когда-то давно у меня был конфликт, сейчас на хорошем счету… Березкин, например, тоже генерал. – Завьялов тычет пальцем в пункт номер пять списка. – А Еременко возглавляет военный гарнизон в Ярославской области. А, во-вторых…

– Не то, товарищ генерал. – Вздыхаю я, вычёркивая людей из списка. – Они самодостаточные люди. Все те, кого вы здесь указали… Нужен смертный грех, понимаете? Что-то такое, за что бы вас не жалко было посадить или…

– Убить? – хрипло протягивает Завьялов. Пищит и моргает грязная лампочка на потолке, за стеной топают и громко матерятся осуждённые.

– Да.