Если ты меня любишь

— Ну, на самом деле я тоже считаю, что для нас уже достаточно неприятностей, — хмыкнул Гарри. — И я чувствую, что разруливать все в конечном итоге придется мне.

— Не все, — успокоил его Рон. — Оставь мне хотя бы Гермиону.

— О да, дружба дружбой, а женщины…

— Давай уже работать, — Рон плюхнулся в кресло и погрузился в сортировку документов.

Гарри не успел присоединиться к нему, потому что в кабинет вошел Запоминающий и Стирающий, с подносом с едой и сочувствующим взглядом. Гарри мысленно преисполнился к нему благодарности: в Отделе выражать свои чувства напрямую имел права только Вестерс.

— Вам бы подкрепиться, ребята, — сказал Запоминающий, ставя поднос перед ними.

— О, спасибо! — простонал Рон, хватая бутерброд. — Как это ты сообразил?

— Это входит в принципы взаимоотношения между Охотниками, — серьезно ответил Стирающий. — Ничего личного.

— Брось, мы же в неофициальной обстановке!

— Как раз напротив, Рональд, и вы, и я на задании, так что советую вам быстрее заканчивать с трапезой, тогда и работа покажется вам не такой уж длинной.

— Менее нудной она от этого не станет, — заметил Гарри, отпив чая. — Скажи, если ты в курсе, это что‑то вроде наказания? Об этом нас как‑то особо не информировали.

— Нет, это просто задание, — ответил Холборн. — Я бы в любом случае не стал распространяться по поводу истинной подоплеки, у нас так не принято.

— Понятно, — Рон прикончил второй бутерброд и взялся за кекс. — Еще раз спасибо, это было очень вовремя.

— Мистер Вестерс учил меня, главным образом, тому, чтобы все делать вовремя, — без тени хвастовства заявил Холборн.

— Забавная у тебя кличка, двойная, — протянул Рон. — А нам еще не дали? Это‑то ты можешь нам сказать.

— Чтобы получить второе имя, вам надо чем‑то отличиться, а новичкам это редко удается на первой же неделе.

— Ермону, небось, удалось сразу с порога, — буркнул Рон, очевидно, представляя себе, как он расправляется с ненавистным "Аполлоном".

— Да, он произвел внешнее впечатление на всех, но не более того, — скучным тоном согласился Запоминающий и Стирающий. — Он бы ни за что не получил кличку только за свою яркую внешность, такого у мистера Вестерса не бывает.

— Ты ему предан, — сказал Гарри, пытаясь разглядеть на лице Холборна хоть какую‑нибудь эмоцию.

— Я слишком часто говорю о нем, потому что действительно уважаю его. Есть за что, уж поверьте. И — да, это можно назвать и преданностью. Мистер Вестерс выручил как‑то моего отца из большой беды, так что это чувство имеет двойное основание. Но он не любит это обсуждать.

— Понял, не дурак, — Гарри надеялся вызвать хотя бы тень улыбки у этого не в меру серьезного и исполнительного человека, но эта попытка была чересчур слабой для такого экземпляра.

— Я вижу, вы закончили, — Холборн проворно подхватил поднос и сделал шаг к двери. — Поторопитесь, а то мало ли что: вдруг сегодня произойдет что‑нибудь интересное?

— Ох, и хитрец, — сказал Рон сразу после ухода Запоминающего. — Все‑таки умудрился намекнуть на какое‑то намечающееся для Охотников дело.

— Мы с тобой еще не Охотники, но хотелось бы принять участие.

— Еще бы, ты что думаешь, он это просто так обронил? С его‑то самоконтролем? — Рон схватился за папку с неподдельным энтузиазмом. — А интересно, правда, как именно помог Вестерс его отцу?

— Думаю, всему свое время, — философски ответил Гарри и потянулся к своей папке. — Знаешь, мне кажется, я знаю, какие клички нам дадут.

— Какие?

— Кривой Горшечник и Долговязый Рыжик.

— Чего? — Рон прыснул. — А почему ты кривой‑то?

— Странно, я вообще думал, что основные непонятки будут со словом "горшечник", — задумчиво ответил Гарри, чем вызвал новый приступ смеха у Рона.

После этого работа сразу пошла веселее.

В десять часов все документы были рассортированы, и Гарри с Роном смогли взглянуть на выполненную работу даже с некоторой долей удовольствия. Теперь они могли с чистой совестью идти на совещание, которое, как они предполагали, непременно должно было идти сейчас в штаб–квартире, и присоединяться к неведомой им пока операции. Гарри запер кабинет с помощью особого заклинания и вместе с другом отправился в кабинет Первого Отдела. На пути он подметил непривычную тишину, царящую на всем этаже, что его несколько обеспокоило. Он хотел было сказать об этом Рону, но тот, избавившись от бумаг раньше полуночи, насвистывал что‑то, похожее на гимн Хогвартса, и Гарри решил не делиться своими опасениями, зная за собой привычку делать далеко идущие выводы. Они остановились возле знакомой двери и прислушались. Внутри все было тихо. Рон сразу принялся излагать свою теорию о том, что Ермон велел Холборну намекнуть им о намечающемся деле, чтобы поиздеваться над ними. Гарри не стал возражать на это, что Запоминающий и Стирающий вряд ли потерпит такое обращение с собственной персоной от какого‑то там Ермона, и с силой потянул на себя дверь. Она была заперта. Было ли совещание или не было — штаб–квартира была покинута своими обитателями, Охотниками.