Если ты меня любишь

— Да, не больше. Ну же, Холборн, чем дольше мы тут с тобой пререкаемся, тем меньше времени остается.

— Скажи честно, почему ты просто не скажешь мистеру Вестерсу? — с ноткой непонимания осведомился Холборн; по нему было видно, что он уже сдался. — Почему ты пытаешься спасти того, кого не нужно спасать?

Гарри бросил на него острый взгляд. Знает или нет? Если знает, почему до сих пор ничего не предпринято?

— Я просто предполагаю, — невозмутимо отозвался Запоминающий, словно в ответ на его мысли. — Ты ведь прекрасно знаешь, у кого артефакты, за кем следовало бы начать охоту, но ты молчишь, и поэтому тебя тоже подозревают.

— И ты?

— Даже не знаю. Кажется, ты действительно хочешь покончить с этим своим, мирным способом, но уже не веришь в удачу. Так что я подумал, может…

— Нет, никого предупреждать не надо, и подкрепление мне не нужно.

— Ты уверен?

«Нет», — хотел ответить Гарри, но это слово застряло у него в горле.

— Да, — соврал он, глубоко вздохнув, — да, уверен.

— Тогда удачи.

Гарри слегка наклонил голову в знак благодарности и повернулся на месте.

Все было готово, оставались считанные часы. Ларчик открывался очень просто, нужно было просто договориться с нужным информатором. И почему он сразу об этом не подумал? Нельзя все время действовать, полагаясь лишь на свои знания, особенно если у противника их значительно больше. И вот теперь, заставив его поделиться этими знаниями, можно было начинать операцию.

Часы на цепочке свисали с кресла и неестественно громко тикали. Точно проснувшись, они покачивались в такт вновь и вновь взметавшимся в камине искрам и язычкам пламени. Они вели свой отсчет и скоро должны были прозвенеть, если бы могли. Но у них была другая задача. Фигурка девочки с букетом цветов в руках стояла на столе, освещенная маленькими свечами в бронзовом подсвечнике. Деревянное личико постепенно оживало, и, казалось, фигурка вот–вот сделает реверанс или просто подпрыгнет и убежит. Манок, лежавший чуть поодаль, с виду ничем не изменился, но если взять его в руку, можно было сразу ощутить, насколько потеплела его поверхность, несмотря на то что он был удален от всех источников тепла. Девочку и манок разделял кинжал, неразгаданный, манящий и… высоко оцененный гостем из потустороннего мира.

Северус Снейп задержал на нем взгляд, прежде чем сесть в кресло и взять в руки часы. Ожидание томило его, хотя ждать оставалось недолго. В памяти всплыл договор, решивший все.

«У меня есть сила потусторонних существ, у меня скоро будут артефакты, их сила влечет меня, а что есть у тебя? Ты проник в мою ловушку, маг, и надеешься остаться в живых, не предложив взамен ничего?»

«У меня есть только один артефакт, и его подлинность несомненна».

Снейп вытянул вперед руку с древним кинжалом, и призрак, заточенный в ловушке, замерцал фиолетовым свечением. Затем он как бы подплыл ближе к Снейпу, и мужчину словно окатило холодом, который был во много раз резче, чем любой ветер в самом глубоком из подземелий Хогвартса. А там тоже царил холод…

«То, что ты держишь в руках, человек, я и не надеялся найти. Ты сильно упрощаешь мою задачу. В назначенное время нужно будет только поместить этот кинжал в определенное место, и мы оба достигнем желаемого».

«Когда это будет?»

«Скоро. Медлить нельзя».

«Дай мне знать. У тебя будет более свободный доступ к моему сознанию, и я приду по твоему зову и освобожу тебя».

Призрак осклабился.

«Следи за стрелкой на часах и за моей энергией. Если ты хочешь меня в проводники, она не покинет тебя».

Снейпу показалось, что он набрал в грудь воздуха, а затем бросился с обрыва в бурную реку, а может быть, лишь в тихую, но очень глубокую заводь.

Скиант не обманул: сила пульсировала в сознании Северуса и вокруг него, и он не мог решить, хотелось ли ему по–настоящему идти до конца или нет. Каждое движение стрелки на часах эхом отдавалось в глубине его души, все еще сомневающейся, все еще ищущей. А еще он испытывал смутный страх, что дело выйдет за рамки его собственного отчаянного желания. Где‑то, безусловно, засел обман, это великая глупость — полагать, что призраки никогда не лгут. Это был не просто призрак, а вестник того ужаса, который вскоре должен был обрушиться на никем не защищенную планету. Еще был, наверное, шанс остановиться…

Шанс материализовался в виде черноволосого юноши в очках, которого Снейп так ждал и которого уже начал ненавидеть куда сильнее, чем прежде, за его равнодушие. Поттер вошел в кабинет, мельком окинул его взглядом, приметил артефакты и вперился глазами в искаженное лицо Северуса.

— Не надо, — каким‑то жалким голосом произносит он, и Снейп сразу же берет ситуацию под контроль.

— Кажется, у нас не назначено свидание, мистер Поттер, — вкладывая как можно больше яда в свой голос, замечает он. — И вы вломились без стука. Что‑то произошло, кого‑то опять надо выручать или вы — не дай Мерлин! — соскучились?