Если ты останешься

Он скользит внутрь и наружу; жёстко, грубо, быстро.

Он хватает мою задницу и толкается в меня сильнее.

Мои руки вцепились в одеяло на кровати, и я смотрю на него. Пакс на самом деле

не здесь сейчас, не со мной. Это не он. Он просто пытается все заблокировать. Я знаю это,

даже если он этого не говорит.

Не проходит много времени, прежде чем он вздрагивает напротив меня;

напрягаясь, толкая.

Он падает со мной на кровать, и когда я смотрю на него через секунду, это снова

Пакс. Его глаза открытые и широкие.

— Мне очень жаль, — говорит он мягко, сжимая меня. — Мне очень жаль. Мне

очень жаль.

Я не знаю, перед кем он на самом деле извиняется, передо мной или даже перед

своей мамой. Я просто не знаю. Но мне все равно. Я глажу его по спине, когда его трясет,

пока он, наконец, не успокаивается. Он лежит так в течение долгого времени, прежде чем

поднимается и закрывает за собой дверь спальни.

Я не следую за ним. Я знаю, что он хочет побыть один. И клянусь своей жизнью, я

не знаю, как ему помочь.

Глава 21

Пакс

Часы превратились в дни.

Я не знаю, сколько сейчас времени, да и мне похуй. Я знаю только то, что не могу

отключить свои эмоции и не могу не видеть воспоминания, которые крутятся в моей

голове.

Отец пытается дозвониться, но я не разговариваю с ним. Мила берет трубку и

поворачивается ко мне, но я отворачиваюсь. Я не хочу его слышать. Черт с ним.

Доктор Тайлер тоже пытается дозвониться. Но с ним я тоже не буду разговаривать.

Мила что-то спрашивает, потом отворачивается, что-то мягко говоря доктору. Но мне

похуй. Они могут говорить о чем угодно.

Мила.

Ебать.

Мой желудок сжимается при мысли о Миле. Я причиняю боль и ей тоже. Потому

что не могу быть человеком, в котором она нуждается прямо сейчас. Я не могу поехать

обратно к доктору и сидеть с ней, когда мы обсуждаем мои чувства. Вместо этого, я веду

себя как мудак. Потому что я и есть мудак. Быть мудаком получается у меня лучше всего.

Некоторое время я старался делать вид, что не такой, но сейчас проявляются мои

истинные качества.

Я чертов хер.

Но даже после того, что я сделал, она меня не бросила.

Я не хочу разговаривать, я чертовски много пью, почти не сплю. Однажды я даже

бешено ее трахал. Она не ушла. Она просто смотрела на меня с таким пониманием и

мягкостью, и сказала, что хочет помочь мне, чем сможет.

Какого хуя?

107

http://vk.com/world_of_different_books

Мой желудок сжимается. Я зол, как никогда в жизни, потому что не хочу

причинять ей боль.

Сейчас я обращаюсь к ней. Она читает, свернувшись калачиком на диване.

— Мила, ты действительно должна уйти, — говорю я ей резко. — Я не подходящая

компания. Думаю, было бы лучше, если бы ты ушла к себе домой, пока я разбираюсь с

этим дерьмом.

Она уязвлено смотрит на меня. И мой желудок снова сжимается. Я знаю, что

должен это сделать. В любом случае я причиню ей боль когда-то потом. Я мог бы сделать

это одним махом. Поэтому нужен полный разрыв. Она начинает протестовать, но я ее

прерываю.

— Лучше оставь меня. Я сам пройду через самое худшее. У тебя есть своя жизнь, к

которой нужно вернуться, есть работа. Твоя сестра нуждается в тебе. Пожалуйста. Мне

нужно побыть в одиночестве. Ты можешь позвонить мне сегодня вечером.

Она в смятении и мое сердце болит от этого.

Пиздец, как я это ненавижу.

Но я заслуживаю это. Я не заслуживаю такого человека, как она.

Она встает, подходит, касается моего лица. Я закрываю глаза на минутку, но потом

моя решимость крепнет, и я снова их открываю.

Я смотрю на нее сверху вниз и убираю ее руку. Ей больно, я вижу это.

Это к лучшему.

Она, наконец, кивает.

— Хорошо. Если это то, что тебе нужно, — говорит она неуверенно. — Но позвони

мне, если тебе что-то понадобится. И я вернусь вечером после того, как закрою магазин и

увижусь с сестрой.

Я киваю и ухожу, так и не остановив ее.

Я слышу, как отъезжает ее автомобиль, и бросаю свой стакан с водой в стену. Он

разбивается, и я заменяю его бутылкой Джека.

Я заслуживаю это.

Я чувствую, как сжимается моя грудь и борюсь, чтобы глотать. Так много вещей, с

которыми нужно разобраться. Я не знаю, с чего начать. Поэтому похуй.

Я хватаю бутылочку Ксанакса с тумбочки и опускаюсь на диван с моим виски.

Падаю и открываю бутылочку с таблетками, принимая несколько и запивая их Джеком.

Выпиваю оставшуюся часть бутылки.

Я закрываю глаза, и на этот раз не вижу ничего, кроме темноты. Вздыхаю с

облегчением, и, наконец, засыпаю.

Проснувшись, я понимаю, что уже утро.

Я понял это, потому что утренний солнечный свет льется через окна.

Я морщусь и сажусь, потирая виски.

Я спал всю ночь. Без кошмаров, без мыслей о моей матери. Я улыбаюсь, мои губы

туго растягиваются. Вдруг все становится ясно. Я не могу справиться с этим

самостоятельно. Мне нужен мой старый друг Джек. И мой новый друг Ксанакс.

Крест на руке напоминает о кошмарах.

Я беру телефон и просматриваю. Три пропущенных звонка, три голосовых

сообщения и двенадцать sms сообщений. Все от Милы.