Если ты, то я

– Гораздо больше, чем просто стилист. Не закрывайся от нее, постарайся как можно честнее ответить на все вопросы и не трогай ее собак.

Хозяйка встретила нас у двери. Наверное, она была ровесницей моей мамы, но выглядела так круто, что казалась моложе. Внешне напоминала художницу, причем очень богатую. На ней были очки в ярко-синей оправе, которая сочеталась с серьгами и шелковым шарфом, повязанным вокруг головы.

– Я Вероника, – представилась она, протягивая руку, которая на ощупь оказалась гладкой и холодной.

– Шиа, – сказала я.

Вероника окинула меня изучающим взглядом.

– Ну что ж, начнем.

Она провела нас в гостиную, где навстречу ей кинулись, позвякивая адресниками, две пушистые белые собачки.

– Садитесь, пожалуйста. – Вероника указала на бархатный диван.

Молодая ассистентка принесла чай и маленькие печеньица в виде ракушек, такие красивые, что казались частью декора. Я взяла одно. Все это время Вероника откровенно разглядывала меня, словно я новая разновидность человека, с которой она никогда раньше не встречалась. Я смущенно положила откусанное печенье, испугавшись, что сделала что-то неприличное.

– Нравится? – спросила она.

– Да, очень.

– Оно называется «Мадлен». Знаешь о таком?

Я кивнула, хотя впервые слышала это название. Не хотелось выглядеть некультурной.

У Вероники весело блеснули глаза, как будто она догадалась, что я соврала, но она промолчала. Я покосилась на Митци – та набирала что-то в телефоне.

– Расскажи, откуда ты? – попросила Вероника.

Рядом с ней мне казалось, что бы я ни сказала – все будет звучать глупо.

– Из Центрального Массачусетса.

– У тебя есть братья или сестры?

– Нет.

– Из небогатой семьи, – заключила она.

И я сразу почувствовала себя жалкой и убогой. Неужели это было так заметно? Мысленно представив себя, я попыталась понять, что же меня выдает.

– Да.

– А с какой целью ты приехала сюда?

– В смысле к вам домой?

– В Кремниевую долину. Зачем ты сюда приехала?

– Я… Я хотела создать свою компанию.

– Это понятно, но почему именно здесь? Ты могла бы начать свое дело и на Восточном побережье.

Ее вопросы смутили меня. Они не были слишком сложными, просто ответы на них казались очевидными. Кто не мечтал приехать в Кремниевую долину, чтобы открыть тут свою компанию? Я боялась, что упускаю суть разговора.

– Потому что здесь эпицентр жизни. Именно в Кремниевой долине происходит самое важное.

– То есть тебе нравится быть в центре событий.

– Даже не знаю… Скорее нет, не особенно. Не люблю, когда на меня смотрят.

– Люди нуждаются в разных видах внимания. Возможно, ты не любишь привлекать взгляды окружающих, но жаждешь чего-то другого?

Вероника смотрела пронизывающе, будто видела, как в моей голове формируются мысли.

– Меня никто никогда не понимал по-настоящему. Я была невидимой для других, умной, но в остальном – двухмерной. Мне не нужны чужие взгляды или типа того. Я хочу, чтобы люди посмотрели на мои изобретения и увидели меня. Ну, действительно увидели.

Вероника с любопытством наклонилась вперед.

– И что заставило тебя задуматься о создании собственной компании?

Я сглотнула.

– Я подумала об этом, когда поняла, что все голосовые помощники говорят фразами из интернета. Их ответы не персонифицированы. И тогда решила, что ИИ-ассистент, дающий индивидуальные советы каждому человеку на конкретную, волнующую его тему, будет очень полезен…

– Я не репортер, – перебила меня Вероника. – Меня не интересуют плюсы твоего творения. Мне нужно понять твою суть и вытащить ее на поверхность, но я смогу сделать это только в том случае, если пойму, кто ты, откуда и куда хочешь двигаться.

Я глянула на Митци. Та вздернула бровь, словно говоря: «Просила же отвечать честно».

– Я сделала Умницу для себя. Мамы постоянно не было дома, а мне хотелось поговорить хоть с кем-нибудь.

Вероника ждала продолжения.

– Еще мне нужно было выбраться из Массачусетса. Там меня никто не понимал. Я была чудачкой, которая хорошо разбирается в компьютерах. Умница стала для меня спасением.

Не слишком ли я разоткровенничалась? Миссис Перес учила нас всегда отвечать в позитивном ключе, превращая плохое в хорошее, но каким же было облегчением говорить то, что думаешь.

– Честно, я придумала ее, потому что мне было одиноко.

– А чего ты хочешь? Что для тебя является успехом?

Собаки тявкали у моих ног, но, вспомнив предупреждение Митци, я попыталась не обращать на них внимания.

– Я… наверное, хочу придумать вещь, которая облегчит жизнь людям. – Едва договорив, я поняла, что сказала неправду. То есть, конечно, мне хотелось, чтобы Умница помогала людям, но не это побудило меня подать заявление на Фабрику.

Вероника бросила на меня нетерпеливый взгляд:

– Сейчас не время для ложной скромности.

– Я хочу занять свое место в жизни, – сказала я тихо, почти шепотом. Сколько раз я произносила это желание про себя, но ни разу не говорила вслух ни единому человеку. Оно казалось слишком личным, и признаться было безумно страшно. – Я хочу стать кем-то. И, мне кажется, только здесь у меня это получится. А единственный известный мне способ добиться желаемого – создать компанию.