Если ты, то я

На лице Вероники отразилось удовлетворение.

– Иди за мной.

Она провела нас наверх, в светлую, солнечную гардеробную. Вдоль стен выстроились вешалки с одеждой, вокруг бархатных кресел стояли напольные зеркала.

– Правило номер один: больше никаких водолазок, – сказала Вероника, дернув меня за рукав. – Они неоригинальные, скучные, и, честно говоря, в них ты выглядишь по-детски.

Меня охватило чувство стыда.

– Правило номер два: никаких офисных брюк. – Она потерла пальцами синтетическую ткань и скривилась. – В таких штанах подростки ходят на свое первое собеседование перед практикой. Это не для Фабрики.

Вероника окинула взглядом мой рюкзак.

– Правило номер три: всегда ходи с хорошей сумкой. Никаких рюкзаков, бананок, мешков из нейлона, если только ты не идешь в спортзал. – Вероника коснулась моих волос, собранных в хвост. – С этим тоже надо поработать. Саманта? – крикнула она через плечо кому-то внизу. – Тут нужно подстричь.

– Подстричь волосы? – испуганно спросила я.

– Доверься профессионалу и не мешай процессу, – посоветовала Митци, перебирая одежду на вешалках. – До встречи с Вероникой люди часто говорили со мной свысока. Я приходила на совещание, где сотрудники компании обсуждали мое чудесное изобретение, но при этом если и бросали на меня взгляд, то только для того, чтобы оценить размер груди. Когда у них возникали вопросы, они обращались к моему юридическому советнику – конечно же, мужчине. Вероника была первым человеком, который подсказал, что мне нужен более яркий образ. Она посоветовала использовать четкие линии и чистые цвета, велела держаться прямо и чаще носить белоснежный хлопок.

– Ты была этакой соседской девчонкой, – пояснила Вероника. – Тебя воспринимали как младшую сестру, которая, само собой, не может руководить компанией. К сожалению, с подобным пренебрежением сталкиваются все женщины. Мы не в силах искоренить эту несправедливость, но можем побороться.

Вероника прошлась вдоль вешалок, снимая джинсы, брюки, рубашки, блейзеры и даже что-то вроде бархатного смокинга.

– Ты темная лошадка, – сказала Вероника. – Пусть другие воспринимают тебя именно так. В этом городе все предпочитают светлые расцветки и свободную одежду. Ты должна выделяться. Нужны сумрачные тона, четкие силуэты, эффектный крой. – Она добавила к вороху одежды подобие кожаной юбки. – Всем своим видом ты должна кричать, что тебе никто не нужен. Твой одинокий образ должен стать привлекательным и манящим.

– Вы уверены… – начала я.

Но Вероника, не слушая, сунула кучу тряпок мне в руки и отправила в соседнюю комнату переодеваться.

Да, они были правы. Я выглядела как старшеклассница, притворяющаяся взрослой, – кем, собственно говоря, и была. И трудно было поверить, что одежда способна что-то изменить. Но я все же примерила первый наряд. Это было обтягивающее черное платье-рубашка в стиле милитари, с пуговицами спереди и эполетами на плечах. Вид у меня в нем был совершенно нелепый, как у злодейки из фильма про супергероев.

– Мне обязательно показываться? – спросила я.

– Да, – хором ответили Митци и Вероника.

– Я темная лошадка, – шепнула себе. – Мой одинокий образ привлекает и манит.

Выдохнув, я открыла дверь.

– Это смешно.

– Да, немного чересчур, – заметила, оглядывая меня, Вероника.

Следующим вариантом была кожаная юбка, настолько короткая, что страшно наклониться, и блузка с глубоким треугольным вырезом, так плотно облегающая фигуру, что я с трудом узнала себя.

Едва я открыла дверь, Митци присвистнула, вызвав краску на моих щеках.

– Не знаю. Я почти не могу в этом пошевелиться.

Вероника согласно кивнула:

– Слишком откровенно. В конце концов, ты еще несовершеннолетняя.

За этим последовала блузка с овальным вырезом и юбка-карандаш, настолько тесная, что я еле доползла до двери.

Митци прижала палец к губам:

– Ну предположим.

– Можно и лучше, – прищурилась Вероника.

После трех пар саржевых брюк, двух сшитых на заказ костюмов, охапки блузок с оборками и ужасающего шелкового джемпера я наконец-то надела то, что вроде бы выглядело неплохо и даже понравилось мне.

Это были черные брюки, обтягивающие, но достаточно эластичные, чтобы можно было взбежать по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. К ним Вероника добавила черный шелковый топ и черный пиджак, не вписывающийся в мое представление об этом предмете одежды. Пиджаки носила мама – безразмерные, старомодные, похожие на конверты, только из ткани. Но, надев этот, я поразилась тому, насколько четким стал мой силуэт, как будто кто-то подчистил лишнее с помощью фоторедактора. Плечи казались острее, осанка ровнее, даже лицо как-то… поумнело, что ли, словно я превратилась в более уверенную версию себя.

Когда я вышла из раздевалки, Митци и Вероника разом замолчали.

– Кажется, я стала… выше.

Митци улыбнулась:

– Я же говорила, что это возможно.

Вероника направила на меня яркую флуоресцентную лампу. Я зажмурилась.

– Всегда стоит проверить, как выглядит костюм и при дневном свете, и в искусственном освещении.