Если у меня тебя заберут

И столько нежности в нем, столько боли. Руки Вани забираются под ткань моего свитера. Он гладит мою кожу нежно, а у меня слезы по лицу бегут. Обхватываю ногами его талию, хочу, чтобы быстро все сделал, чтобы жестко. А он словно издевается, с каждым прикосновением все мягче, все нежнее.

Я расстегиваю его рубашку, касаюсь пальцами его крепкой груди. Растворяюсь в его запахе, в жаре его тела. Вот он. Передо мной. Настоящий, все тот же Чиж. Его губы спускаются по скуле к шее и ниже. Он что-то шепчет, а я дрожу от каждого касания его.

Отвыкла так. От нежности его, от любви. Двенадцать лет мое тело брали просто потому, что надо. Двенадцать лет я терпела грубость, жестокость чужого мужчины. А Чиж заявляется ко мне и творит невообразимые вещи. От его нежности сердце в груди стонет.

Я горю. Когда Чиж стягивает с меня лифчик, когда прикусывает сосок, а я стискиваю его тело руками. Ваня подхватывает меня на руки и несет куда-то. Смотрю на него, а по щекам слезы. И не могу перестать плакать. Когда он снимает с меня остатки белья, когда любуется моей наготой, когда я вижу в глубинах его глаз всю полноту эмоций. Любит. Не так, как раньше – еще сильнее. И это не любовь вовсе – одержимость. Вижу, как жадно касается меня, как ловит мой взгляд, как больно ему от моих слез.

Правильно, милый, целуй меня, касайся. Не думай ни о чем, потому что правда уродлива. Я ведь уже не та совсем. Не твоя чистая девочка, не твоя Аленка. Мое тело испачканное, истерзанное. Оно грязное, недостойное твоих ласк. А ты красивый какой… не изменивший своим принципам ни разу. Крепкие мышцы, загорелая кожа, татуировки на груди. Мой идол. Тот, на кого молиться буду до конца своих дней. Любить и понимать, что не достойна. Что сама все испортила…

Он раздевается… а я на локтях приподнимаюсь, смотрю на его наготу в свете отблеска камина. Все в нем запредельно прекрасно. Ванька мой. Родной мой. Единственный. Горько от себя самой. Хочу, чтобы ему было хорошо… он заслужил, он достоин…

Поднимаюсь. Ваня замирает. Решил, что передумала? Замечаю странный блеск в его глазах. А может, это просто игра света.

– Ляль, не вздумай, – угрожающим тоном.

Смеюсь. И смех мой звучит так некрасиво в тишине. Молчу. Беру его за руку и тяну вниз. Ваня повинуется мне. Усаживается на мягкий ворс ковра, опираясь спиной о сиденье дивана. Устраиваюсь рядом, тянусь к нему, касаясь губами загорелой кожи груди. Вижу, как вздрагивает его член, слышу его шумное дыхание. Хочет меня… и получит. Только пусть даст мне насладиться собой.

Касаюсь его губами. С ума схожу от вкуса солоноватой кожи. Его ладонь в моих волосах, а я даже не думаю уступать. Спускаюсь ниже по твердым мышцам напряженного живота. Целую каждый шрам, у него и на животе их полно. Сколько боли им съедено, сколько раз он стоял на пороге? А где в это время была я? Для кого были мои молитвы?

Обхватываю пальцами его твердую плоть. Ваня понимает, что я хочу сделать, шипит на меня.

– Ален, иди сюда… не надо…

Только я не слушаю его. Никогда ведь не слушала. Хочу посмотреть на него, хочу запомнить. Эта ночь – моя. И я каждую минуту желаю наслаждаться им.

Касаюсь языком головки, Ваня вздрагивает. Все еще тянет за волосы вверх, но уже не так сильно. Вбираю его в рот, слышу его рычание. Сердце бьется так быстро, как и я двигаюсь на нем.

Поднимаю на него глаза… он смотрит на меня сверху вниз. В глазах дурман, пальцы на моих волосах все жестче, все резче. Он больше не противится, больше не запрещает. Тону в его вкусе, сгораю в его близости. Хочу его. Всего. Каждый сантиметр его охренительного тела, каждую унцию его души. Хочу быть его, хочу быть другой… не грязной, не испорченной, хочу быть прежней..

И я чувствую себя такой… когда он берет меня за подбородок, с силой разжимает мою челюсть так, что я выпускаю его член. Он гладит мои губы, блестящие в темноте от влаги, а в глазах безумие. Он запускает палец мне в рот, позволяя ласкать его. Он делает это специально, пытаясь отвлечь. Ваня стискивает мой сосок, а в следующий момент нежно гладит его. И я забываюсь. Прикрываю глаза, ерзаю прямо на мягком ковре. Я чувствую касание его пальцев на уже истекающем лоне, и все до единой мысли покидают голову.

Все происходит так резко. Его руки сжимают мою талию, словно пушинку он перетягивает меня к себе на колени. Его губы на моей груди, он подхватывает мои бедра и насаживает на себя. Голова кругом. Меня знобит – настолько напряжен каждый нерв. Двигаю бедрами, заполняя себя им. И это охренительно круто. Так круто, словно после долгих лет спячки я наконец-то просыпаюсь и могу чувствовать все.

Я на грани. И не в себе. И я рада этому. Потому что жуткие мысли больше не мучают меня. Меня больше не грызет это чувство вины, и я просто наслаждаюсь моментом. Я наслаждаюсь им, собой и тем, что сейчас мои ногти до красных полумесяцев впиваются в его грудь.