Если вернутся Боги

Затем нашел Каласуну и распорядился принести в кабинет хорошего вина и легких закусок и сообщить Летте, что я жду ее для разговора через пятнадцать минут. Сам же отправился в душ в надежде, что он смоет усталость и немного прочистит мысли.

Через четверть часа я сидел в кабинете, в своем любимом кресле, и смаковал действительное очень неплохое вино. Ну для меня неплохое. А так как в винах не разбираюсь совершенно, то главное, чтобы оно кислым не было.

– Макс, – тихо зашла в кабинет Летта. – Эта жутко невоспитанная гоблинша сказала, что ты хотел меня видеть.

– Да, присаживайся, – указал я девушке на кресло напротив, одновременно ею любуясь. Все же до чего хороша чертовка! Ей бы поменьше спеси, да тараканов в голове хоть частично вывести, цены бы не было.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она, грациозно примостив свою попку на самый краешек.

– Да, – коротко кивнул я. – Вина?

– Спасибо, – поблагодарила Летта, принимая бокал.

– Я вот что хотел сказать, – собравшись с мыслями, начал я. Но продолжить не смог, так как в кабинете появилось новое действующее лицо. И у этого лица были длинные эльфийские уши.

– Вильколиэль?!

– Макс, я хотела извиниться, – с милой улыбкой, кинжалом пробившей мое сердце, начала эльфийка. Но тут она заметила Летту, сидевшую напротив меня с бокалом вина, и улыбку с ее прекрасного личика словно ветром сдуло.

Осмотрев дочку барона с головы до ног, Вильколиэль перевела взгляд на меня и снова улыбнулась. Затем гордо распрямила спину и походкой от бедра приблизилась к моему креслу. Аккуратно, двумя пальчиками, вытащила бокал из моей ладони и неожиданно отвесила мне другой рукой пощечину. А потом еще и вылила остававшееся в бокале вино на голову.

– Бабник! – заявила эльфийка, запихивая пустой бокал обратно мне в руку. И гордо удалилась, все так же виляя попой.

– Дурдом, – пробормотал я, стряхивая вино с ресниц.

Глава 27

Кое-как стерев с лица вино, а если точнее, то попросту размазав его, я поднялся с кресла и направился к выходу. Сказать, что я был зол, значит, ничего не сказать. Что эта ушастая вообще себе позволяет? То пропадает неизвестно куда, то вдруг объявляется, когда ей вздумается, и качает права, попутно выливая на меня всякие напитки. Просто беспредел какой-то эльфячий!

К счастью Вильколиэль и к моей досаде, догнать ее не удалось. Эльфийка сразу же направилась к выходу, и охрана, как ни странно, ее пропустила. Кстати, они же ее и впустили, даже не поставив меня в известность. Интересно – почему? Этот вопрос я и задал дежурившим у ворот бойцам.

– Дык, командир, – растерянно ответил один из них, – когда эльфийка пришла, тут у ворот как раз Каласуна крутилась. Вот она-то и сказала, что эта леди ваша жена. Вот мы и подумали… Не надо было впускать?

– Черт! – ругнулся я. Немного постоял, остывая, и махнул рукой. – Ладно, чего уж теперь. Сам же не дал на этот счет никаких указаний. Но на будущее, прежде чем кого-то пускать, даже если это будет еще одна моя жена, сообщайте мне. А я попозже составлю список тех разумных, которым можно входить беспрепятственно.

Я развернулся и пошел в дом. Надо еще раз принять душ и наконец-то поговорить с Леттой.

Хоть душ меня немного и освежил, но настроение оставалось поганым, поэтому разговор с дочкой барона Чиллара вышел скомканным и довольно тяжелым. Выслушав все, что я хотел ей сообщить, Летта расплакалась и убежала в свою комнату. А я так и не решился ее остановить и поинтересоваться, не поедет ли она домой, к отцу. В итоге я лишь покачал головой, выпил сто грамм гномьей настойки и отправился отсыпаться, рассудив, что утро вечера мудренее.

Но, к сожалению, утро не принесло хоть какого-то облегчения. Настроение ничуть не улучшилось, а множество тяжелых мыслей так в голове и роились. Разве что чисто физически отдохнул. Поэтому к завтраку я вышел бодренько, но с мрачным выражением на лице.

За столом уже сидели трое моих телохранителей и Роак. Жрец пристально меня оглядел и выдал:

– Нехорошо во блуде жить, сын мой!

– Чего? – растерялся я от такого заявления.

– Узнал я, что жена твоя приходила.

– И чего? – снова спросил я. – При чем тут блуд?

– Ты даже не понимаешь, сын мой, – тяжело вздохнул Роак, скорчив при этом очень скорбную рожу.

– Да чего не понимаю-то?! – завелся я.

– Как это – чего? – удивился жрец. – Жена тебя с другой девицей застала, с коей ты прелюбодействовал. И ты еще спрашиваешь.

Признаться, я малость подзавис. Это с чего такие выводы-то? И, судя по всему, Роак это не сам придумал, а услышал от кого-то. Получается, что в моем же доме кто-то про меня сплетни распускает?

– Слушай сюда, жрец, – прорычал я, глядя этому гному-переростку в глаза. – Если я еще хоть раз услышу что-то подобное, то ты из моего дома вылетишь! Понятно? И это касается всех. Я ни с кем не прелюбодействовал вчера, а даже если бы это было и так, то это не ваше собачье дело!

– Ты не горячись, сын мой, – спокойно произнес Роак, пропустив мою гневную речь мимо ушей. – Турону нет дела до морального облика слуг своих. Все же темный он, а не какой-то там… Я тебе лишь совет дать хотел… Кхе!