Если вы дадите миллиардеру невесту

Я смотрю на нее, потеряв дар речи. Я прекрасно знаю, что большинство женщин не находят меня привлекательным.

Они мирятся с моей внешностью, потому что вынуждены, но никто никогда не называл меня прекрасным. Часть меня хочет отмахнуться от ее слов, сочтя их простой жалостью, но я знаю, что это не так.

Если бы это был кто-то другой, кроме Эверли, я бы не поверил, но она не из тех, кто не любит придумывать лишних слов.

— Как скажете, босс, — задыхаюсь я, охваченный неожиданными эмоциями.

— Все в порядке? — спрашивает Лани.

— Да, — отвечает Эверли, поворачиваясь к ней лицом. — Все готово к продолжению.

— Отлично. Кэш, обними ее, — говорит Лани, когда я не двигаюсь с места.

Если ей и кажется странным, что нам с Эверли неловко друг с другом, она держит это при себе. Слава богу, Дилан и Харрисон внутри, иначе они бы дразнили нас без жалости.

Я обхватываю Эверли и крепко прижимаю ее к себе. Сердцебиение бешено колотится в ушах, его ровный ритм заземляет мои чувства. Неглубокое дыхание Эверли — признак того, что не только на меня влияет наша близость.

Она притворяется безразличной, но время от времени я замечаю, что ее маска сползает.

Например, когда Эв не переставала украдкой поглядывать на меня, когда я заходил в бар отеля. Или когда я проснулся от того, что она прижалась ко мне, как детеныш коалы.

— Эверли, придвинься поближе к Кэшу, пожалуйста. — Зовет Лани из-за камеры. — Представьте, что меня здесь нет, и вы просто делите особый момент, как молодожены.

Это шутка, потому что Эверли предпочла бы смотреть, как меня поражает молния, чем быть моей женой. К несчастью для нее, она застряла со мной — по крайней мере, на данный момент.

Чем быстрее мы начнем сотрудничать, тем быстрее все закончится.

Я пользуюсь возможностью насладиться этим мимолетным моментом, зарываясь лицом в волосы Эверли, и вдыхаю аромат жасмина, лаванды и ванили. Она пахнет как рай, и я вынужден отбросить все мысли о том, что она будет извиваться на мне в наслаждении.

Трахните меня.

Может быть, совместная фотосессия была плохой идеей.

Эта женщина играет с моим разумом.

В одну минуту я соглашаюсь с тем, что аннулирование брака — хорошая идея, а в следующую меня охватывает непреодолимое желание исследовать каждый дюйм ее тела.

Инстинкты берут верх, и я сжимаю ее волосы в кулак, откидывая их через плечо. Какая-то часть меня не может не задаваться вопросом, каково это будет, если я буду осыпать поцелуями ее шею, держа её волосы вот так. Будет ли она мурлыкать от восторга или вскрикивать от удовольствия, когда я буду играть с ее грудью, попеременно щипать и крутить пальцами, а мой язык будет скользить в ее рот.

Не стоит думать об этом во время семейной фотосессии.

Но это не мешает моему члену пульсировать от возбуждения.

Я использую свою новообретенную мечту, чтобы оставаться в настоящем, и ласкаю руку Эверли в гипнотической манере — вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад.

Она сидит неподвижно, как статуя, но крепко сжимает мою икру — доказательство того, что мое прикосновение воздействует на нее, не требуя никаких действий.

Ее реакция подталкивает меня вперед, и я провожу пальцем по ее руке, оставляя мурашки по коже.

Делаю паузу, чтобы добиться эффекта, и, когда она испускает очередной вздох, я целую плечо Эверли, а мои руки притягивают ее ближе к себе. Между нами возникает напряжение.

— Почему бы тебе не поцеловать ее в губы, Кэш, — предлагает Лани, щелкая кнопкой фотоаппарата.

Это ужасная идея.

Здравый смысл не мешает мне зациклиться на пухлых красных губах Эверли, практически умоляющих о поцелуе.

Технически, наш первый поцелуй был в часовне после обмена клятвами, но мы оба были под кайфом, и я не смог насладиться им так, как хотел. Теперь, когда мы протрезвели, я ни за что не упущу возможность попробовать её на вкус.

Один маленький поцелуй не может навредить, верно?

Я уверен, что эта мысль вернется и будет преследовать меня позже, но я не могу найти в себе силы, чтобы беспокоиться.

Мой член уже вовсю работает, когда я легонько беру Эверли за подбородок и откидываю ее голову назад, оказываясь лицом к лицу с развратным выражением, шоколадно-карими глазами, горящими желанием.

Наше совместное пыхтение звучит музыкой для моих ушей, когда я накрываю ее рот своим.

— Можно я тебя поцелую, Эв? — пробормотал я.

— Ты размажешь мою помаду, — дразняще шепчет она.

— К черту, я все равно тебя поцелую.

Я прижимаюсь к губам в дразнящем движении, и меня одновременно шокирует и радует, когда из ее рта вырывается тихий стон. Когда углубляю поцелуй, напряжение между нами превращается в ад.

Наши губы смыкаются, и я провожу рукой по ее щеке. Она меняет положение — задница прижимается к моему твердому члену.

Целовать ее — все равно что пробовать запретный плод. Каждое прикосновение бьет током, каждый вздох наполнен предвкушением, что делает его еще более сладким.

Я теряюсь в этом моменте, когда высокий голос Лани возвращает меня к реальности.

— Это было прекрасно, — восклицает она. — Я получила столько потрясающих снимков. У меня все готово.