Если вы не бессмертны

— Вот эти кусудамы, — Меркулов перевел многозначительный взгляд с белых и серебристых шаров, качающихся под потолком, на Ингу, — сделал Женя.

— А что такое кусудамы?

Еще один вопрос профана, но Меркулов понимающе кивнул головой:

— Кусудамы забирают отрицательную энергию.

— Давайте лучше делать кусудамы! — предложил Тетерев.

— Ну что ты, Саш! — встала на защиту журавликов Анна Николаевна. — Журавлики ничем не хуже!

— Если сделать тысячу журавликов, исполнится заветное желание! — привел решающий довод в пользу журавликов Женя-Оригами.

— Тысячу! Попробуй их сделать тысячу! — фыркнул Тетерев.

— В день по десять журавликов… Сто дней — и вот тебе тысяча журавликов! — подсчитал Геннадий Иванович.

— А кусудамы мы будем делать в следующий раз! — поставил в споре радостный восклицательный знак Женя-Оригами, и все, даже Тетерев, остались довольны.

Торжественно выдержав паузу, Женя-Оригами, как фокусник перед тем, как собирается обычной ловкостью рук заставить и доверчивых, и скептиков поверить в магию, показал всем присутствующим белый лист. Важно и медленно, продолжая интриговать, сложил его пополам, приглашая других последовать его примеру.

— Этого журавлика придумал я сам! — гордо произнес Женя и тут же, состроив расстроенную гримаску, сокрушенно добавил. — Но меня угораздило отправить схему в один международный журнал по оригами. И его опубликовали… — Женя-Оргами выдержал интригующую паузу и радостно выпалил. — И моего журавлика сперли создатели «Перл Харбор»!

— Да, да, там есть такой момент, — вспомнила девушка, интересовавшаяся Атлантидой. — Это когда летчик дарит своей девушке журавлика.

— Он самый!

— Но почему ты решил, что это твой журавлик?

Женя-Оригами смерил девушку насмешливым, чуть ли не презрительным взглядом:

— У него хвост характерный. Это мой хвост. Я сразу его узнал.

Против хвоста никто ничего возразить не посмел, а Женя ревностно следил, насколько добросовестно посвященные и непосвященные следуют его указаниям.

— Бумагу не надо мять!

Инга ощутила на своей шее прерывистое дыхание Жени, который словно коршун выхватил из ее рук сложенный пополам лист.

— Бумагу надо гладить с любовью! Вот так! — мурлыкал он на ухо и, успокоившись, вернул будущего журавлика его законной владелице.

Когда дело дошло до характерного хвоста, Инга и впрямь чувствовала себя значительно счастливее, чем когда сидела рядом с Сержем.

— Складывая фигурки, мы массируем кончики пальцев, — улыбался Женя-Оригами. — От этого улучшается настроение и самочувствие.

И все-таки как не хорош был журавлик с эксклюзивным раздвоенным хвостом, но прошел уже целый час — и ни слова ни о ядах, ни о змеях, ни тем более об Аникшине.

— А что нужно сделать, чтобы открылся третий глаз? — осторожно перевела Инга разговор на интересующую тему.

— Надо больше медитировать, — охотно отозвался Серж.

— Не обязательно медитировать, — мягко возразил Меркулов. — Можно писать картины или стихи… Это тоже разновидность медитации. Правда, Анна Николаевна?..

Меркулов вопросительно посмотрел на поэтессу, явно, не ожидая отрицательного ответа.

— Правда, — пропела она. Ее лицо засветилось еще больше. Ей не терпелось почитать стихи.

Но прежде, чем все остальные настроились на лирический лад, Инга поспешила вставить очередной невежественный вопрос:

— А для чего нужен третий глаз?

— Как для чего? — с жаром набросился на непосвященную Серж. Он, явно, не представлял себе жизни без третьего глаза. — Только третьим взглядом можно увидеть ИСТИНУ?

— А нужно ли видеть истину? И в чем эта истина? — с не меньшим жаром встала на сторону Инги девушка с длинными волосами.

— Так, подождите, подождите… — с видом арбитра, вставшего между боксерами, нарушившими правила на ринге, Меркулов параллельно расставил ладони. Обратился сначала к девушке с длинными волосами. — Скажи, Ася… Ася — я не ошибся? — видимо, Ася (Меркулов не ошибся) в «Третьем глазе» второй, максимум третий раз. — Ты согласна с тем, что добро должно уравновешиваться злом?

Инга успела безразлично кивнуть, хотя вопрос относился не к ней. Но это уже значительно ближе к загадочной смерти Аникшина, чем бумажные лилии.

Девушка подумала несколько секунд и категорически замотала головой:

— Нет! Добро — это добро, а зло — это зло.

— Но как же тогда узнать, что белое — это белое, если не знаешь, что такое черное? — Меркулов был готов к любому ответу.

— Это изначально заложено в каждом человеке, — ответила Ася высокопарно и не слишком уверенно.

Меркулов снисходительно улыбнулся.

А улыбка у него красивая. Немного циничная и беззаботная.

— А ты как считаешь? — резко и манерно (или у него природная грация?) повернулся, как ведущий телешоу, как будто накаляя зрительский интерес, президент «Третьего глаза» к другой непосвященной.

Раздумывая, как лучше ответить, Инга пожала плечами.

— Но какое отношение это имеет к третьему глазу?