Если вы не влюблены

– У него действительно серьезные претензии? – спросила Людмила, подбородком указав на центральную фигуру своих недавних матримониальных планов.

– У него вообще никаких претензий, – ответил Дворецкий. – На самом деле мы разыскивали вас не из-за Тихона Рысакова. Хотя именно благодаря ему обратили на вас внимание.

– Да что случилось? – забеспокоилась женщина. – Меня в чем-то обвиняют?

– Пока нет. Вы являетесь свидетельницей в деле об убийстве мэра города Перегудова.

– Я?!

– Почему вы так удивляетесь? Вы встречались с Валентиной Васильевной Романчиковой именно в тот день, когда ее убили. И она вам что-то передала из рук в руки.

– Господи! – воскликнула Людмила и, придвинув к себе сумочку, которую ей вернули после обыска, принялась ожесточенно в ней копаться. – Вот, глядите. Вот что она мне передала!

И Людмила протянула Дворецкому… визитную карточку Романчиковой.

– Журнал направил меня в многодневную командировку по периферии. Я должна была побывать в Перегудове, Ордынске, Приозерске и еще нескольких крупных городах области, чтобы подготовить большой материал о том, какова на самом деле жизнь городского главы. Возможно, даже цикл материалов. Когда я приехала в Перегудов, то никак не могла дозвониться до Романчиковой, а потом, гуляя по городу, случайно увидела, как из машины выходит очень импозантная женщина. Кто-то из прохожих назвал фамилию Романчиковой, и я тут же решила воспользоваться моментом. Я подскочила к ней, представилась, а она объяснила, что у ее секретаря изменился контактный телефон, оттого и возникли проблемы со связью. Потом сунула мне визитку с номером своего мобильного и сказала, чтобы я позвонила ей вечером. И я ушла! – закончила Люда, с вызовом глядя то на Дворецкого, то на Тихона.

Рысаков тоже сел, с грохотом отодвинув тяжелый стул. За время ее речи он немного успокоился и выглядел уже не таким агрессивным.

– Что касается тебя, Тихон, – продолжала Люда с улыбкой, – то это был просто заскок. Честное слово! Перед самой командировкой я поссорилась со своим бойфрендом и была страшно взвинчена. А тут вдруг увидела афиши, а на них тебя крупным планом. Вспомнила, как мы вместе зажигали… Надо заметить, что ты, Тихон, являешься любимым отечественным актером моего приятеля. И тогда я подумала, что если бы удалось уговорить тебя на мне жениться, этот гад просто умер бы от злости.

– Здрасьте – приехали! – обиженно протянул Тихон. – Я думал, ты меня любишь, а ты… Какое коварство! Расчетливая обманщица!

– Можно подумать, ты меня любишь, – парировала Людмила. – Бегал от меня, как от бубонной чумы. Автограф дай, а? Напиши – Косте Мамаеву с добрыми пожеланиями.

– Тьфу на твоего Костю Мамаева, – злобно сказал Тихон. – Иди и целуйся с ним…

– А как же наследник рода? – неожиданно спросила Таня, которая еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, наблюдая эту семейную сцену.

– Я соврала, – просто призналась та. – Отпустите меня, а? Я ничего не знаю об убийстве Романчиковой! Я ведь ей так и не позвонила. Услышала о ее гибели в новостях и поехала дальше. Что я могла сделать? Мне было ее жаль, но я же не родственница и не подруга…

Всю обратную дорогу Тихон бухтел, что женщины – это его личный кошмар, который длится без конца и наверняка ничем хорошим не закончится. Дворецкий предложил ему остепениться, женившись на какой-нибудь доброй подруге. Тихон ответил, что у него нет добрых подруг, только недобрые.

Откинувшись на спинку сиденья, Таня закрыла глаза, стараясь немного расслабиться. В гостиницу они возвращались на такси, им попался молчаливый шофер, который спокойно вел машину, не встревая в разговор пассажиров. Под мерное покачивание Таня даже, кажется, начала задремывать, как вдруг одно воспоминание буквально подбросило ее на сиденье.

– Валера! – воскликнула она таким страшным голосом, что если бы Дворецкий не был пристегнут, то продырявил бы головой потолок. – Мне знаком этот звук! Вот этот… Что это такое – потрескивает и шипит?!

– Это рация, – ответил шофер, которого ее крик тоже здорово напугал. – Я звук приглушил, чтобы голосов не было слышно, но она работает. Вот и трещит. Помехи…

– Когда меня из салона красоты увезли, – зачастила Таня, вцепившись в спинку переднего сиденья, – я слышала точно такой же звук!

– Хочешь сказать, в той машине была рация? – оживился Дворецкий.

– Да! Я уверена. Совершенно. Мне было очень плохо, я не ориентировалась в пространстве, но потрескивание помню отчетливо! Пока не услышала, мне и в голову не приходило, что бы это могло быть, а теперь…

– Это странно, – пробормотал Дворецкий, хватаясь за мобильный телефон. – Подожди, я попробую узнать, какая ситуация в Ордынске с таксистами. Боюсь, их слишком много. Одних частников сотни…

Водитель, который откровенно заинтересовался их переговорами, неожиданно сказал:

– Вряд ли частник будет ездить с рацией. Тот, кто вам нужен, наверняка работает на какую-то фирму по перевозкам.

– Но на машине, в которую меня… я… хм… села, не было гребешка с шашечками, – возразила Таня, охваченная пожаром нетерпения.