Если вы не влюблены

– Глаза выпученные, красные, сам бледный, как привидение, волосы всклокочены, губы выпячены… Я зажигалкой щелкнула, и как увидела его, едва сознания не лишилась. Рысаков может подтвердить! Он мне рассказывал, а я не поверила. С Лешкой что-то случилось, Алик! Валера, надо к нему немедленно идти!

Дворецкий сразу согласился, Будкевич же вообще не стал ничего говорить, а просто побежал искать номер Таранова, тычась носом в таблички на дверях. Отыскав нужную дверь, он резко остановился и негромко постучал. Таня спряталась за спину своих защитников и со страху схватила Дворецкого за резинку трусов, на что тот вообще никак не отреагировал.

Когда Таранов открыл дверь, Таня тихо ахнула. Их глазам предстал совершенно обычный Лешка – слегка всклокоченный, одетый в спортивные штаны и футболку.

– Вы чего? – ошарашенно спросил он, успев обозреть всю честную компанию и оценить ее взбаламученный вид. – Что-то случилось?

– Впустите нас, – приказал Дворецкий, шевельнув пистолетом.

– С ума сошли? По гостинице с оружием шляться? – проворчал Таранов, тем не менее отступая в сторону.

Номер утопал в полумраке, освещаемый лишь маленьким ночником над кроватью.

– Хорошо, хоть свет дали, – заметил хозяин, закрывая дверь за ночными визитерами. – А то пришлось бы вам объясняться в потемках.

– Нет, это вам придется объясняться, – возразил Дворецкий тем особенным тоном, который наводит тоску на людей с нечистой совестью.

– И что, черт побери, это должно означать? – спросил Таранов возмущенно и уже практически в полный голос.

– Леша, ну перестань! – дрожащим голосом попросила Таня и неожиданно для всех расплакалась, закрыв лицо руками. – Ты же все понимаешь, – гудела она сквозь пальцы, вздрагивая всем телом. – Я видела тебя только что. Ты был такой стра-а-ашный!

– О, Господи! – воскликнул Таранов, в прямом смысле слова схватившись за голову. – Таня, прекрати. Пожалуйста! Не плачь. Я сейчас все расскажу.

Он протянул было руки, чтобы обнять ее, но тут же передумал.

– Звучит смешно, но я приглашаю вас сесть к столу, – сказал Таранов, не сводя глаз с зареванной Тани, которая после недолгих уговоров согласилась успокоиться и вытереть нос салфеткой. – Вы раскрыли мой секрет, и я страшно этим удручен.

– Какой секрет? – резко спросил Дворецкий. – В полнолуние вы становитесь оборотнем и подкарауливаете горничных на лестнице?

– Таня, ты видела не меня, – проигнорировал его выпад Таранов. – Возможно, это прозвучит мелодраматично, но тут уж ничего не поделаешь. В общем, это был мой младший брат.

– У тебя есть брат?! – изумился Будкевич, опасно качнувшись на стуле. – А я и не знал.

– И никто не знал, даже Таня. Не буду утомлять вас подробным рассказом о своем детстве, скажу лишь, что мы с Пашкой рано остались одни. Я старался о нем заботиться, но ничего путного из него, к сожалению, так и не получилось. В итоге он спился и попал в психушку. А недавно он из нее сбежал.

– Ты прячешь его здесь? – спросил Будкевич, с опаской оглядываясь по сторонам.

– Нет, конечно. Я вообще не хочу иметь с ним дела… Все последние годы он жил в Перегудове.

Таня сразу же вспомнила, как удивилась тому, что Лешка очень ловко ориентируется в незнакомом городе. Наверное, он приезжал туда, чтобы повидать брата.

Словно подтверждая ее догадку, Таранов продолжал:

– Несколько лет назад я приезжал к нему, пытался помочь, но все напрасно… После этого мы больше не встречались. Но когда мы приехали в Перегудов с гастролями, Павел увидел наши афиши, обзвонил гостиницы, нашел меня и явился ночью ко мне в номер.

– Зачем? – спросил Дворецкий, не сводивший с рассказчика пристального взгляда.

– За деньгами, разумеется! Что еще может понадобиться одному брату от другого, если между ними нет ничего общего? Потом он потащился за нашей труппой в Ордынск и там тоже приходил в гостиницу.

– Там его видел Рысаков! – выпалила Таня.

– Замечательно, – пробормотал Таранов. – Воображаю, что он себе напридумывал. Когда была та страшная гроза и пропал Курочкин, а я не подходил к телефону… Я как раз встречался с братом. Снова пытался наставить его на путь истинный, но у меня конечно же ничего не вышло. Павел попросту сбежал от меня, прихватив при этом мой бумажник. У меня не было денег даже на автобус, не говоря уже о такси…

– Но почему надо было делать из этого тайну? Я же сразу попросил вас ничего от меня не скрывать! – возмущенно вопросил Дворецкий.

– Потому что мне не хотелось никого посвящать в свои семейные неприятности! – повысил голос Таранов. – К тому же я надеялся уговорить Пашку вернуться в больницу, обещал дать денег на лечение. Только все это было совершенно бесполезно. Я уже понял, что человеку невозможно помочь, если он сам того не хочет.

– Сегодня вы с ним тоже встречались? – продолжал атаковать Дворецкий?

– Да, он опять явился за деньгами, но я его выгнал. Наверное, зря. Надо было взять его за шкирку и сдать врачам. По-моему, он совершенно невменяемый и, возможно, даже опасен. В общем, если вам удастся его поймать, я не стану препятствовать.