Если вы не влюблены

В глазах его плескалась такая пронзительная печаль, что сразу становилось ясно – сам он, Андриан Курочкин, разительно отличается от всех остальных. И только он один видит, какая сказочная, какая необыкновенная женщина смотрит сейчас на него сверху вниз.

– Но что же я ему скажу, когда увижу? – с тревожной доверчивостью уточнила Надежда.

– Скажите так: «Я встретила одного человека, и он сказал мне, что я самая прекрасная женщина во вселенной. Ты никогда не говорил мне таких слов. И поэтому я ухожу из твоей жизни».

– А один человек – это вы? – одними губами спросила прекрасная женщина, понимая, что они оба попали в совершенно невероятную ситуацию.

– Я, – просто ответил Курочкин и неожиданно попросил: – Пожалуйста, возьмите меня с собой!

– А вы… свободны?

Этот вопрос сразу же вывел Андриана Серафимовича из состояния эйфории, и в голове его все встало на свои места. Он вспомнил, что вот уже двадцать семь лет женат на женщине, которая поработила его волю и чувства. Вспомнил, что в последнее время он возненавидел ее до такой степени, что готов был бежать от нее на край света. Этим краем света вполне мог бы стать один из уютных городков, которые их труппа посетила с гастролями. Буря чувств смешалась в его душе со щемящим очарованием провинциального покоя, и Курочкин принял решение уйти из театра. Ему нестерпимо захотелось затеряться в какой-нибудь глуши и остаться там навсегда. Он намекнул жене на то, что хочет завершить карьеру артиста, и они поссорились так, что дело едва не дошло до рукоприкладства. Андриан Серафимович, как всегда, отступил, но сдаваться окончательно все же не собирался. Теперь он вспомнил, как спустился в дикий сад позади гостиницы и расхаживал по траве, репетируя речь, которую вечером произнесет перед супругой. Потом заметил какое-то быстрое движение – и свет в его глазах померк. Вероятно, его ударили по затылку чем-то тяжелым, в результате чего он и очутился в больнице.

Пока все эти мысли проносились в голове Андриана Серафимовича, он продолжал с наслаждением смотреть на подобравшую его женщину, которая казалась ему самой ласковой и доброй на свете. Неожиданно он подумал о том, что судьба подбрасывает ему шанс, от которого было бы глупо отказаться. Словно молния внезапно озарила его сознание, и он сразу же понял, как ему следует поступить. Итак, он получил травму головы, лежал в больнице, долго не приходя в себя… А что, если ему сыграть свою последнюю драматическую роль? Роль человека, который полностью потерял память? Он заявит, что он не помнит ни жену, ни друзей, ни роль в спектакле, которую теперь кто-то играет вместо него… И что он – это уже не он, а совершенно другой человек, который не желает жить жизнью того, прежнего Курочкина.

Это была такая грандиозная мысль, что счастливая улыбка впервые за многие годы озарила бледное лицо Андриана Серафимовича. Надежда Морошкина взирала на него с умилением и поглаживала рыжую прядку волос у него на лбу.

Тем же вечером Курочкин и Морошкина договаривались о том, что они будут делать дальше.

– Сколько тебе нужно времени, чтобы уладить свои дела? – спросила Надежда, с нежностью глядя на своего избранника. Она удивлялась сама себе. Всегда такая серьезная, такая земная, она неожиданно поддалась порыву и совершенно сознательно пошла на поводу у своих чувств. Самое удивительное, она ни секунды не сомневается ни в Андриане, ни в принятом им решении. Он сказал, что уедет вместе с Надеждой и останется с ней до конца жизни, и она поверила ему безоговорочно. Хотя они были знакомы всего… несколько часов. Но сердце подсказывало, что Курочкин и есть тот самый принц, которого она так долго ждала и что они непременно будут счастливы.

– Я сниму номер в гостинице, – сообщил Курочкин. – Не в той, где остановились все наши, а в какой-нибудь другой. Иначе они станут на меня давить. К тому же я должен иметь возможность уйти от них в любой момент.

– Это очень хорошая мысль, Андриан, – одобрила Морошкина. – Но только сначала разреши мне, пожалуйста, немного о тебе позаботиться. На тебе одежда с чужого плеча и, наверное, нет при себе денег?

– Действительно, – растерянно ответил Курочкин. – За номер же надо платить… А одежду я позаимствовал из железного ящичка в приемном отделении. Не знаю, может быть, не нужно было брать без спроса… Но я просто не видел другого выхода.