Если желания не сбудутся

Он никогда не обращался к тестю с просьбами, на что тот не раз пенял зятю, но сейчас, глядя на растерянных людей, в одночасье потерявших все, Реутов понимал: их одноплеменники им не помогут. Если Таня права и поджог — месть за несговорчивость Якова, никто из цыган не посмеет помочь погорельцам, а соседи не помогут цыганам.

А тесть сможет организовать все в кратчайшие сроки, потому что он — один из богатейших людей в стране, и за помощь этим бедолагам никто его тронуть не посмеет.

— Здравствуй, Денис. — Голос тестя совершенно обычный, словно и не звонит ему зять среди ночи. — Что-то с девочками случилось?

— Нет. — Реутов сам на себя зол, но выхода не видит. — Девочки в полном порядке. Но есть люди, которым срочно нужна помощь. Тут такое дело…

По двору пробежала породистая серая кошка, неся в зубах мордатого полосатого котенка.

* * *

— Сима, проснись.

Сима открыла глаза и увидела Циноти и Сакинду. Одетые в обычную одежду, уже умытые и спокойные, они смотрят на нее с плохо скрытой тревогой.

— Как ты, детка? — Сакинда поправила Симе подушку. — Спишь и спишь, доктор сказал будить тебя.

— Болит? — Циноти покосилась на обожженные ноги Симы, покрытые какой-то зеленоватой мазью. — Выглядит странно.

— Болит. — Симе хочется пить, и Сакинда поит ее. — А все…

— Все в порядке. — Сакинда гладит Симу по голове. — Все живы, Зора уже не в больнице. Буквально через час какой-то человек прислал за нами машину, нас отвезли в дом на окраине города — большой, даже больше нашего, и сказали, что мы можем в нем жить. Потом привезли одежду на всех, обувь, разные нужные вещи. Приехал еще человек и сказал, что он будет восстанавливать наш дом, но для этого его надо полностью снести. Уцелела Танюшкина шкатулка с украшениями и сундук с семейными альбомами, нам привезли. Отец подписал все бумаги на ремонт дома, я ничего не понимаю, а отец молчит. Филипп и Дорош вернулись, и теперь они с отцом и Милошем не выходят из мастерской, нужно зарабатывать. Откуда-то много клиентов появилось, городские таксисты стали ездить к нам, говорят — кто-то раздал листовки, что у нас качественнее всех.

— Бабушка молчит и о чем-то все время думает. — Циноти вздохнула. — У меня завтра вступительный экзамен по химии. Сима, доктор сказал, что скоро отпустит тебя.

— Это хорошо.

Сима не может им сказать, что во сне у нее совсем другая жизнь и возвращаться ей не хочется. Армарос приходит в ее сны, и они говорят, и Сэмми рядом, она может ощущать его, брать на руки, и хотя Сима не помнит, о чем ведутся разговоры, это и не важно. Главное, что она пребывает там, где хочет быть, и будить ее, вырывая из счастья, жестоко.

— Ладно, мы придем завтра. — Сакинда встревоженно смотрит на Симу. — Идем, Циноти, тебе надо заниматься.

Сима закрывает глаза и снова оказывается посреди лавандового поля.

Сакинда идет по коридору быстрым шагом, Циноти едва поспевает за ней.

— Мама, что случилось?

— Ничего. — Сакинда понимает, что нужно скорее добраться домой и увидеть старую Тули. — Просто кое-что вспомнила.

На лице Симы Сакинда рассмотрела то, что не видели доктора: печать смерти легла на лицо приемной дочери, истончила кожу, заострила черты, глаза ее смотрят словно уже не отсюда. И не ожоги тому причина, ожоги заживают, но связь Симы с этим миром становится все менее прочной.

— Она не хочет оставаться. — Сакинда умоляюще смотрит на свекровь. — Мама, она уже там, почти полностью! Я это видела. Но почему?!

Тули качает головой:

— Боюсь, что я не смогу ее вытащить. Слишком далеко она ушла.

— Но что это, мама?

— Поцелуй ангела. — Тули вздохнула. — Когда она произнесла заклинание, по очереди обращаясь к ангелам, один из них посмотрел на нее и услышал. Взамен он призвал ее к себе. А оттуда возврата нет, дочка.

— Но ангелы, мама… они добрые, хорошие!

— Они, как и люди, разные. И их понятия добра и зла отличаются от наших. Я не поняла сразу, а ведь она сказала мне. На пожаре я спросила, как она так сумела проснуться, а она сказала: Армарос приказал мне вернуться. Армарос, понимаешь?

— Нет.

— Один из падших ангелов, обучающий людей магии и противодействию заклятиям. — Тули развела руками. — Он не добро и не зло, не все падшие ангелы являются злом, как и не все небесные добры в том смысле, который мы вкладываем в эти слова. Они не меняются, у них нет права выбора, и они далеки от человеческих дел, так что утратили понимание сути физической жизни. Гримуар Наследников мог выпустить их в наш мир, но Гримуар уже тысячи лет как не использовался, а это много даже для ангелов.

— А этот Армарос… Чего он хочет?