Если желания не сбудутся

— Медаль не медаль, а кладбище я в образцовом порядке содержу. — Клоков обиженно надулся. — Я, знаете ли, всегда хотел быть директором кладбища. Поездил, посмотрел, опыт перенял — у меня теперь учет и контроль. А что эти полоумные свои пляски устраивают, так это их дело, а вреда они никому не причиняют, все захоронения в целости.

— Ладно. — Реутову надоел этот кладбищенский фанат. — Что хотел от вас Граф наутро после нападения на Процковского?

— Хотел, чтобы я пустил его в Ромкин офис — сказал, что сотовый там забыл.

— И вы пустили?

— Ну, да. — Клоков зябко поежился. — Он… в общем, впустил. Он и был-то там совсем недолго, нашел сотовый и уехал.

— Что-нибудь унес с собой?

— Ничего. — Клоков опасливо взглянул на Реутова. — Но когда он зашел туда, у него рюкзак был. Может, и взял что, я не видел. У нас в тот день много работы было, я не смотрел особо, да и не стал бы лезть в дела этого парня, себе дороже.

Реутов кивнул и задумался. Совпадение ли это, что его свидетели по двум убийствам оказались связаны с цыганской семьей? Имеет ли отношение семья Логуш к делам своего вожака? Может, не все так красиво, как выглядит? Благополучный фасад, а что там на самом деле…

«Эти люди отличаются от нас, потому они мне уже подозрительны. — Реутов вспомнил Милоша и Якова Логушей, потом Тули, которая что-то сделала им с Витьком, чего они и понять не могли. — Нужно просто спросить».

Он отпустил Клокова на милость прокуратуры, понимая, что тот ничего не знает об убийстве своего родственника. Просто еще один странный человек. Его махинации Реутова не интересуют, хочет прокуратура заниматься этим — пусть занимается.

«Нужно добыть ордер на обыск и объявить в розыск самого Графа. Надо же, имечко влепили ему, не дай бог! Хуже всего то, что придется разворошить осиное гнездо с цыганами, а другого пути нет… — Реутов встал и подошел к окну. — Может, Бережной и прав, дело в этих псевдоколдовских штучках, но что-то мне подсказывает, что суть не в этом, иначе зачем было убивать бомжа Буцу? Нет, Витек прав, что-то там происходит такое, ради чего можно и убить. А раз захоронения не разрушены, надо искать свежие захоронения, которые можно разрыть и закопать, не привлекая внимания. Что-то они там прятали, но что?»

Реутов еще раз прокручивает в памяти факты. Нет, не в колдовстве дело, и Витек прав, надо к тамошним бомжам присмотреться, прямо сейчас.

— Распоряжусь задержать и привезти для установления личности. — Реутов уже знает, как будет действовать. — А пока группа со сканером пройдется по всем новым захоронениям — глядишь, чего и обнаружат. И за домом Оглы надо установить наблюдение. Вот только где взять верных людей, которые не сольют информацию? В ком можно быть уверенным? Надо с Бережным посоветоваться, потому что…

Реутов решил набрать Бережного, но ожил его сотовый — Бережной позвонил сам.

Реутов взял телефон, а тут в кабинет ввалился Виктор, размахивая страницами отчета как знаменем. Видимо, пока Реутов разбирался с кладбищенскими делами, Бережной и Витек изучали дело Смальковой и к финишу пришли одновременно.

19

Сима снова около озера — и озеро, и скамья уже знакомы, она даже не шла больше по Тропе, а сразу оказывалась у ворот и знала, как найти сюда дорогу: направо от кованых ворот, через лавандовое поле, и — вуаля! — вот оно, озеро, и вот скамья, из белого камня, нагретая солнцем, а рядом — Сэмми. И рыбки в озере подплывают совсем близко, распуская хвосты и плавники. И уходить не хочется, но Сима всегда знает, что придется.

Однако сегодня все не так, потому что на ее скамье уже кто-то сидит, и Сэмми прыгает на скамью рядом с чужаком и смотрит на Симу — ну, чего ты, здесь всем хватит места! Но Сима злится, потому что и скамья, и озеро, и цветы, и даже рыбки — она все это привыкла считать только своим, это было их с Сэмми место, где они могли встретиться хотя бы так.

— Что же ты?

Человек обернулся, и Сима обомлела. Золотистые локоны обрамляют лицо, которое могло вот разве что во сне присниться… Нет, и во сне не могло, потому что снится, как правило, то, что человек видел или нафантазировал, но такое лицо невозможно нафантазировать. Это лицо было бы, наверное, женственным, если бы не четкая твердая линия подбородка и нос идеальной формы, явно мужской.

А Сима стоит перед этим совершенством дура дурой, в ночной рубашке, хоть даже и шелковой, но все равно. И Сэмми, который никогда не любил чужих, трется о руку парня, словно знает его сто лет, и Сима думает, что вот она бы точно так же хотела потереться щекой о руку этого сияющего видения. Синие глаза, меняющие свой цвет от кобальтового до цвета морской волны, красиво очерченные губы, высокие скулы, небольшая ямка на подбородке, столь совершенном, что Симе вдруг захотелось дотронуться до него губами… Она зажмурилась, думая, как глупо сейчас выглядит, а когда открыла глаза, парень смотрел на нее, и в его глазах не было насмешки, а только затаенная грусть и бесконечное терпение.

— Я занял твою скамью. — Он улыбнулся, и сердце Симы застучало. — Но она длинная, присаживайся и ты. Места всем хватит.