Эссе

Мы можем теперь прибавить пятую точку зрения на историю: инволюция всего времени к одному из его моментов. То, что с одной позиции казалось узурпирующим вознесением одного момента над всеобщим равенством моментов, может быть с другой стороны рассмотрено как маниакальное мигание этого единственного мгновения и проведение всей жизни, всего времени, всех вещей и событий через его узкие рамки. Однако эта концепция требует от нас некоего ментального усилия, значительного напряжения ума. Ее суть не может быть воспринята в образах или наглядно представлена, — только помыслена. Мы должны принять вызов нашему мышлению и постигнуть бесконечную экспансию открытого к концу линейного времени, размещаемого в безразмерной, геометрической точке: историю, стоящую над всей историей научного и технологического прогресса, над неимоверным собранием сведений о всех подробностях сущего, над проникновением ко все более отдаленным галактикам и микроскопическим глубинам материи — развертывающуюся историю как неостановимый коллапс вселенной в черную дыру (в Черную Дыру).

Перевод А.Секацкого

Kolonna publications © 2005

Выход из потока событий: океан и кровообращение

В своей книге "H₂O и Воды Забвения" Иван Иллич рассматривает историю представлений о воде как о веществе. Вода не всегда была H₂O, как то полагаем мы в силу привычек научного мышления. Прежде чем стать H₂O, некогда бывшая мифической, вода претерпела многие превращения за долгую историю.

Наиболее существенным элементом этой истории, согласно Илличу, является открытие кровообращения Вильямом Харви (1628). Именно кровь дала возможность возникнуть идее о веществе, обращающемся внутри себя, идее, ставшей впоследствии существенной даже для городского планирования. Как указывает Иллич, ныне взятая нами на вооружение идея того, что вода, проведенная по трубам в город, должна покидать город через разрывы трубопровода, обязана новому времени. Ниже я привожу большой фрагмент из этого текста:

"Современная идея "вещества", следующего предназначенным ему путем, вечно стремящегося назад, к истокам, была однако чужда мысли Ренессанса. Концепция 'циркуляции', воплощенная не только в 'кровообращении', представляет собой глубокий разрыв с прошлым. Новизна идеи циркуляции, вероятно, играет столь же решающую роль в трансформации воображения, как в свое время Кеплеровская замена надмировой сферы, несущей планеты (в которую Коперник, однако, продолжал верить) по эллиптическим орбитам. Циркуляция нова и фундаментальна в той же мере, как и идея тяготения, сохранения энергии, эволюции, сексуальности. Однако ни радикальная новизна круговорота вещества, ни ее воздействие на образование современного пространства не были изучены с тем вниманием, каковое уделялось законам Кеплера, идеям Ньютона, Гельмгольца, Дарвина или Фрейда.

Тела всегда циркулировали вокруг центра. Абстрактная концепция циркуляционного движения привела самое себя к метафорам, влияние которых несомненно. Присутствие центра "всецело и одновременно" на любой точке периферии окружности являлось символом Бога, души и вечности. Многими школами течение времени также мыслилось круговым. Феникс был символом обновления в огне. Платон описывал циклическое обновление в виде периодического потопа. Душам возможно было рождаться, чтобы пройти через рождение вновь. Однако связь между "водами" и тем, что мы зовем циркуляцией, не была установлена. До Харви "циркуляция" жидкости означала лишь то, что мы называем "испарением": отделением "духа" от "воды", — например, выделение воды из алкоголя или же процесс "одухотворения", при котором крови полагалось проходить через мембрану, разделяющую левое и правое полушарие. Идея вещества, вечно текущего вспять, к своим истокам, вносит новое значительное изменение в восприятии воды — пресуществлении ее материи. По сути, кровь первая жидкость, описанная в терминах циркуляции." [31]

Радикальное изменение воображения с началом современной эры, на которое указывает Иллич, вряд ли может вызвать чрезмерный интерес, невзирая на то, что такая перемена по своему характеру подобна революции. Оно означает трансформацию онтологии: изменение человека и его мира в их Бытии. Это не просто сдвиг в научных теориях: собственно мир и мы вместе с ним действительно стали иными в ходе этой, казалось бы, интеллектуальной революции.

Но если внимательно рассматривать изобретение кровообращения Харви в 17 веке, его коренная новизна окажется вовсе не в том, в чем находит ее Иллич. Идея материи, воды, циркулирующей в себе и возвращающейся к истокам, не особо нова. Поэтому фактическая, революционная новость открытия циркуляции крови кажется мне несколько иной природы.