Эссенция пустоты

— Так поступил бы человек. Протоэлементали далеки от человеческого разума. Они могут его имитировать, чтобы иметь возможность общаться с примитивными существами вроде нас, но руководствуются они точно не привычной нам логикой. Возможно, он счёл, что лабиринт — лучшая защита, чем сплошная каменная коробка. И в этом я могу усмотреть определённую логику: наткнувшись на коробку, человек попытается её открыть, чтобы узнать, что там. А Великий Лабиринт имеет репутацию проклятого места, из которого человек без поисковых заклятий ни за что не найдёт выхода. Есть же даже легенда, что Лабиринт выстроен как преграда к Обетованному Краю, и пройти его насквозь может только достойный. Это чушь, но люди охотно верят во всякую чушь. Поэтому боятся и не рискуют. А те, кто рискует — погибают ещё на подступах.

— Думаю, Грогган не настолько дурак, чтобы верить во всякую чушь, — сказал Рэн.

Чародей в ответ криво усмехнулся и ответил:

— Это после того, что он плёл возле Средоточия? Чушь, в которую верит он, это всем чушам чушь. Возможно, он счёл легенду правдой. Или же счёл, что Лабиринт — неподходящее место для эссенции и искал в более подходящих, по его мнению, местах. В любом случае нам это на руку. — Он поднялся на ноги. — Всё, привал окончен. Пора выдвигаться.

Едва мы подошли к створкам и задумались над тем, как их открыть, ворота сами бесшумно поползли в стороны. Лабиринт гостеприимно приглашал нас внутрь, распахивая тёмный зев. Литесса, уже побывавшая здесь однажды, ничуть не удивилась, в отличие от Рэна и Хелии — эти двое зябко поёжились от открывшегося зрелища.

Дневной свет проникал совсем недалеко, камень, хоть и кажущийся полированным, почти не отражал свет, так что спустя несколько саженей освещение сходило на нет, уступая место непроглядной темноте. Выглядело это более чем неприветливо.

Мои спутники, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, переглядывались, и никто из них не решался сделать первый шаг, поэтому я взял эту ответственность на себя, ступив на белокаменный пол. Каблук сапога стукнул о поверхность, но вполне ожидаемого эха мы так и не услышали. Похоже, звук в этом месте тоже ни от чего не отражался. Ещё один верный признак иллюзии.

— Не бойтесь, — сказал я, не оборачиваясь. — Рядом со мной вам ничего не угрожает.

— Что-то мне подсказывает, что этой фразой ты их напугал ещё больше, — заметило Отражение, скрываясь в темноте передо мной.

Я зажёг люмик и запустил первое поисковое заклинание, которому меня научил Рэн. Золотистые пчёлы стремительно понеслись по коридорам, разделяясь на развилках. Я выделил мало энергии, поэтому даже не сомневался, что на все повороты их не хватит, но это было и не нужно — мне требовалось найти точку, максимально близкую к середине лабиринта, в которую мы успеем дойти до полуночи.

Едва весь отряд оказался внутри, двери за нашими спинами с лёгким шорохом закрылись. Лица Рэна и Хелии выразили беспокойство — как только Лабиринт отрезал нас от внешнего мира, темнота надавила, стены коридора словно сдвинулись, и даже у меня появилось ощущение, будто перестало хватать воздуха.

— Ну и местечко, — сказала пиратка. — Понятно, почему никто сюда не суётся.

— Я нашёл место, до которого мы должны сегодня дойти, — сказал я, сохраняя в заклинании нужный путь. — Рэн, не забывай высчитывать расстояния до входа и до центра.

— И ни при каких обстоятельствах не разделяемся, — добавила Литесса. — Тратить время на поиски заблудившихся нам некогда.

— Да никуда я не денусь, — ответила Хелия, поняв, кому предназначались эти слова.

Мы осторожно двинулись по намеченном пути. Так как я шёл впереди, до идущего последним Рэна свет почти не доставал, поэтому пришлось зажечь ещё три люмика, персонально для каждого члена отряда.

Наши непроглядно чёрные тени плясали на белых стенах, и казалось, что это какие-то существа, меняющие форму, снуют взад-вперёд по Лабиринту, избегая встречи с непривычным для них светом. Густая, почти осязаемая темнота отступала перед нами, обнажая тело протоэлементаля, и поглощала его без остатка за нашими спинами. Иногда мне даже чудилось, будто никакого Лабиринта не существует, есть лишь заполненное тьмой пространство, а коридоры и развилки являются лишь обрётшим плоть светом, и что как только он погаснет, мы сами превратимся в часть этого мрака, властвующего здесь с самого сотворения мира.

Отряд подавленно молчал, зато невидимая его часть в лице Отражения болтала без умолку. Моему двойнику явно здесь нравилось, поэтому он не уставал доставать меня умствованиями и загадочными недомолвками. Я старался его не слушать, но это было попросту невозможно.