Эссенция пустоты

Но потом я глянул на двойника и вдруг вспомнил, как он вцепился в Гроггана: «Беги!». Вспомнил Кира, отдавшего жизнь, лишь чтобы открыть мне дверь и предоставить ещё один ничтожный шанс. Арджина, погибшего просто так… И сердце огненного создания, жестоко вырванное, выкорчеванное из груди рукой белоглазого. Вот что он делает. Вырывает сердце у целого мира лишь для того, чтобы воплотить в жизнь свои фантазии, одним махом убивая бесчисленное количество себе подобных.

После этих воспоминаний, ярких даже сейчас, при затуманенном сознании, сама мысль об усталости казалась кощунственной. Поэтому я, не говоря ни слова, поднялся и шагнул в темноту.

Это было похоже на нырок в тёмный водоём — то же ощущение погружения в текучую субстанцию с почти нулевой видимостью. Света моего люмика едва хватало на то, чтобы осветить радиус в локоть, и как бы я не увеличивал подпитку, лучи не могли пробиться дальше. Тьма здесь была намного сильнее любого света.

Я не видел своих ног, а вытянув руку, не смог рассмотреть ладонь — она утонула в непроницаемой черноте. Чтобы разглядеть пол, пришлось встать на четвереньки, там обнаружился тот же белый камень, но стен уже не было — лишь плиты квадратной формы, играющие роль разметки ячеек.

До моего слуха донёсся невнятный гул. Лишь спустя несколько секунд я понял, что это говорил кто-то из моих спутников, но голос поглощался темнотой так же, как и свет. Я запустил руку в антрацитовый туман и наощупь определил, что рядом стоит Рэн. Его люмик стал виден только когда я притянул пуэри к себе вплотную.

— Найди Литессу и Хелию, — сказал я. — Возьмитесь за руки. Иначе мы потеряемся.

Охотник кивнул и, взяв меня за руку, исчез.

Для того чтобы разведать местность, пришлось применять изощрённое пространственное плетение, потому что обычные заклинания слепли, едва их связки-щупы удалялись на сажень от меня.

Руку дёрнули, из темноты одно за другим вынырнули три знакомых лица.

— Мы должны быть совсем близко, — голос Литессы звучал глухо, будто из-за стены.

— Мы и есть, — сказал я. — Но я могу лишь сказать, что мы находимся в комнате площадью в сто ячеек, без потолка и с несколькими входами в виде порталов. Сейчас пойдём к её центру. Медленно и осторожно. Ни при каких условиях не отпускайте руки.

Лица кивнули и растворились в темноте, а я, глубоко вздохнув, сделал первый шаг в указанном направлении.

Из-за видимости в три пяди расстояние в несколько саженей превратилось в целую лигу. Вселенная сжалась до размеров сферы, в центре которой, точно крохотная звезда, завис магический огонёк, казалось, за её пределами не существует ничего, кроме первозданной тьмы. Глаза шарили по границам спрессованного мира в поисках хоть чего-то кроме моей же вытянутой руки, но находили лишь всепоглощающую темноту. Если бы не пальцы Рэна, крепко сжимающие мою ладонь, я бы подумал, что остался совсем один.

Спустя несколько шагов чувство одиночества улетучилось, потому что в уши стали заползать шорохи и шепотки. Тьма заговорила со мной, но без слов и интонаций, одним лишь монотонным, бессвязным потоком звуков, рождавшихся у самых моих ушей. Теперь я не сомневался: она живая. Это ощущалось так же ясно, как накопившаяся усталость. Я попытался с ней поговорить, но реакции не последовало. Тьма знала, что мы идём сквозь неё, знала кто мы и на что способны, но ей будто было всё равно. Это и неудивительно — она была настолько древней и могущественной, что я, несмотря на всю свою мощь, чувствовал себя рядом с ней ничтожной букашкой, жалким насекомым перед бессмертным титаном.

Именно тогда я ощутил, что темнота — это не просто отсутствие света, и свет — не отсутствие темноты. Эти вещи и раньше были понятными, но теперь, окружённый одним из Начал, я с неожиданной ясностью понял, как появился наш мир. Свет и Тьма — это не две крайности, не две стороны одной монеты, и даже не два разных понятия. Они — одно. Это нам кажется, что мы видим между ними разницу, это мы разделяем их и приписываем им те или иные качества, но на самом деле называем двумя разными словами одно и то же. То, что лежит в основе видимой нами реальности. Это…

С очередным шагом мой люмик, создававший световую тень в заполненном ослепительной тьмой пространстве, погас. Я словно ослеп. Проверил заклинание — оно функционировало и получало подпитку, но границы видимости в очередной раз сдвинулись, на этот раз приравнявшись к нулю.

И почти сразу Тьма взвыла. Шепотки перешли в панические крики, но кричали не голоса, вопило само пространство. Пол вздрогнул, потом сотрясся ещё сильнее, я ощутил чужую ярость, которой пропитывалась темнота, и вдруг понял, что иллюзия разваливается на части. Рука Рэна сжалась сильнее, я ответил тем же и двинулся было дальше, но тут меня выдернули из собственной головы.