Есть что скрывать

Монифа написала историю ее отношений с клиникой женского здоровья в Хакни. Она назвала имя человека, с которым там познакомилась: Мёрси Харт, представлявшаяся Эстер Ланж. И объяснила, зачем привела туда дочь. Процедура, которую она описывала, называлась медикализированным женским обрезанием в тех странах, где хирурги начали предлагать ее в стерильных условиях. Тем не менее в Великобритании эта процедура незаконна, как ее ни называй. Наконец-то у столичной полиции появились необходимые свидетельства, чтобы прихлопнуть Мёрси Харт, определить ее судьбу. Это не приближало их к аресту подозреваемого в расследовании смерти Тео Бонтемпи. Но это необходимый шаг.

– Я… – Монифа указала на бумаги в его руке. Элис поставила фуфу и жаркое на стол. – Я написала достаточно? Для Симисолы? Для Тани?

– Думаю, да, но мне нужно уточнить у шефа, – ответил Нката. – Мёрси Харт? Она становится фигурантом еще одного расследования. Ваше заявление… Оно дает доказательства для первого, так что ее можно привезти в участок и предъявить обвинения. Но для второго нужно больше времени, и я не вправе предпринимать шаги, которые могут нам навредить.

– Но вы ему сегодня позвоните? Спросите? Вы можете ему позвонить?

– Могу и обязательно позвоню, – ответил Нката. – После того, как выясню, что такое фуфу.

Элис принесла суп эведу и принялась разливать по тарелкам. Монифа положила ему небольшую горку фуфу рядом с остальной едой, Элис добавила жаркое. Потом она положила жаркое Монифе и себе и села за стол.

– Вы уверены, что я могу его жевать? – спросил Нката Монифу. – Я имею в виду фуфу. Думаю, жаркое жевать можно. Но фуфу… Может, это какое-нибудь табу? Жевать, прежде чем проглотить?

– Никакого табу нет, – заверила его Монифа. – И если вы никогда раньше его не пробовали, то можете жевать, если хотите.

– Эта дама, Бриллиант, – сказала его мать, отламывая кусочек фуфу и используя его в качестве ложки, – просто волшебник по части стряпни. Я настаиваю, что она должна давать уроки. Попробуй, и ты поймешь, что я права.

Уинстон последовал ее совету и обнаружил, что Элис не ошиблась. И хотя она просто сходила с ума, когда дело касалось еды, у Нкаты хватило мудрости не упоминать об этом.

14 августа

Вестминстер Центр Лондона

Линли понимал, какую важную роль играет пресс-служба, и был согласен со всеми попытками следить за тем, как информация преподносится прессе – не говоря уже о том, какую информацию им сообщают, – но сам не любил участвовать в подобных мероприятиях. Он знал, что его присутствие считалось необходимым, особенно теперь, когда он замещал старшего детектива-суперинтенданта Ардери, пока она была на острове Уайт. В качестве формального руководителя любого расследования, относившегося к ее компетенции, Томас должен был держать руку на пульсе, и от него ждали, что он может сообщить частоту этого пульса. Поэтому вчера, направляясь на вечернее совещание с помощником комиссара Хиллиером и главой пресс-службы Стивенсоном Диконом, он должен был понимать, что его ждет. Но мысли Линли были заняты другим. Он даже не обратил внимания на слова Джуди Макинтош, что встреча с помощником комиссара и главой пресс-службы будет проходить не в кабинете Хиллиера. И только оказавшись в большом конференц-зале перед как минимум двадцатью журналистами, тремя съемочными группами и помостом, на котором за продолговатым столом сидели Хиллиер и Дикон, он понял, что его обманули.

– Ага. Вот и он. Старший суперинтендант Линли расскажет вам обо всем. – Хиллиер произнес это с подчеркнутой учтивостью, что означало безмолвный приказ Томасу. Двадцать голов и все камеры повернулись в его сторону, регистрируя каждое его движение, пока он с хмурым лицом шел к помосту.

Причину поспешного брифинга Линли увидел почти сразу. На столе перед Хиллиером и Диконом лежал самый грязный таблоид страны, «Сорс». Вероятно, именно он разжег страсти своим огромным заголовком «ПОЧЕМУ?», фотографией Тео Бонтемпи, занимавшей большую часть первой страницы, подзаголовком «Расовые предрассудки = Отсутствие прогресса» и абзацем внизу, о содержании которого было легко догадаться. Продолжение было на третьей странице – вне всякого сомнения, с другими фотографиями и подробностями. Расовое неравенство при охране правопорядка – это тема, за которую «Сорс» с удовольствием ухватится.

Ответ Линли на первый вопрос не вызвал к нему симпатию и никого не удовлетворил.

– Чушь собачья, – сказал он, хотя репортеры ждали совсем другого. Следующая его фраза тоже никого не успокоила. – Неужели вы и вправду считаете, что столичная полиция будет медлить с расследованием убийства своего сотрудника?

Но на него посыпался шквал вопросов относительно расследования убийств белых черными и черных черными. Может ли старший суперинтендант объяснить, почему первые расследуются тщательно, а вторые – нет? Затем последовали цифры: скорость завершения расследований, скорость вступление в дело Королевской прокуратуры, количество обвинений, процент осужденных…