Есть что скрывать

Выключив диктофон, Линли вышел в коридор. За ним Хейверс.

– Мне нужно выкурить сигарету, или я за себя не ручаюсь, – произнесла Барбара и пошла ко входу в полицейский участок.

Томас проверил свой телефон и увидел два новых сообщения. Одно – от Доротеи Гарриман, из трех слов: «Это Китайская пристань». Вторым было голосовое сообщение от Дейдры: «Возвращаюсь сегодня вечером, Томми. Ужасно скучала. Позвонишь?» Он тут же позвонил, но телефон Дейдры был включен в режиме автоответчика. Его сообщение было кратким. Они заканчивают расследование, и он очень рад, что она снова будет в городе. Но не стал выражать надежду, что она решила все проблемы с братом и сестрой. Подумал, что она сама ему расскажет, когда они наконец увидятся.

После сигареты от Хейверс пахло как от потухшего костра, но, с другой стороны, она явно успокоилась. Они провели в коридоре еще четверть часа. Наконец Вивьен Янг открыла дверь.

– Мы готовы, – объявила она.

Они заняли свои места, и Линли снова напомнил доктору Уэзеролл о ее правах. Она кивнула, посмотрела на Вивьен Янг, судорожно вдохнула и сказала:

– Я хочу объяснить, что произошло.

Брикстон Юг Лондона

Сначала Уинстон Нката отвез Дебору к ее машине, которую она оставила на стоянке недалеко от Вестминстерского дворца. Он не рассказывал подробности, почему так важна десятая копия «Стоящего воина», которая была у Лейло, а Дебора не спрашивала. Но она недаром была замужем за экспертом в области криминалистики.

– Полагаю, это завершающий штрих, – сказала Дебора, когда Нката достал из багажника пакет для вещдоков, чтобы положить туда скульптуру из квартиры в Дептфорде.

– Надеемся, – ответил он, и на этом разговор завершился.

Расставшись с Деборой, сержант отвез «Стоящего воина» в криминалистическую лабораторию, с которой они работали с самого начала расследования, и, использовав все свое очарование, убедил сотрудников, чтобы они поставили эту работу в самое начало очереди. Ему ответили, что «ничего не гарантируют», но тон, которым это было сказано, вселил в него надежду.

Когда он возвращался к машине, зазвонил мобильный. Номер был незнакомым, но сержант ответил.

– Это Уинстон Нката? – спросил женский голос. Нката подтвердил, и тогда женщина представилась как Завади. – Тани Банколе сказал мне, что паспорта у вас. Мы получили срочный охранный ордер, и мне нужно забрать у вас паспорта. Они будут в полицейском участке в Сток-Ньюингтоне. Вместе с охранным ордером.

– У меня они в безопасности, – сказал Нката.

– Не сомневаюсь, но они должны храниться вместе с ордером – на тот случай, если ордер будет отозван. Тогда паспорта нужно будет вернуть семье.

Уинстон ответил, что документы у него дома, но он может их взять – это недалеко. И привезти в Сток-Ньюингтон, если так нужно. Женщина сказала, что заберет их и что уже выезжает.

Нката поехал в квартиру родителей. Дома никого не было – и не могло быть в такое время дня. Отец за рулем автобуса одиннадцатого маршрута, а мать в кафе – вероятно, вместе с Таби и Монифой убирает после ланча.

Паспорта он оставил в нагрудном кармане пиджака, который надевал вчера. В спальне в изножье кровати, на которой спала Монифа, лежали две аккуратно сложенные стопки чистого белья: простыни и полотенца. Пиджак висел в платяном шкафу. Нката снял пиджак с вешалки и сунул руку в нагрудный карман. Но вытащил только один паспорт вместо четырех. Паспорт Тани. Обыскав все остальные карманы пиджака, он вернулся к шкафу и посмотрел на пол, хотя и не понимал, каким образом паспорта могли выпасть из кармана. Конечно, он мог вытащить три паспорта, когда вешал пиджак в шкаф, но непонятно, зачем это было делать. Тем не менее сержант на всякий случай внимательно проверил пол.

Паспортов не было. Нката опустил голову и стал вспоминать. Он точно знал, что ему отдали все четыре. Дебора Сент-Джеймс протерла каждый из них после того, как извлекла из-под кошачьего лотка, отдала ему, и он положил их во внутренний карман пиджака. Уинстон не сомневался, что это надежное место. Абео Банколе забрала полиция, так что он никак не мог догадаться, что паспорта у Нкаты – имени которого он не знал, – не говоря уже о том, чтобы узнать его адрес, проникнуть в квартиру и забрать паспорта, не оставив никаких следов. Но даже в этом случае пропасть должны были два паспорта: его и Симисолы.

Боковым зрением Нката видел сложенные простыни и полотенца, и теперь они виделись ему совсем в другом свете. Поначалу он подумал, что мать оставила их для Монифы, но теперь понял, что все могло быть наоборот. Нката подошел к изголовью кровати, откинул тонкое летнее покрывало и увидел, что постельного белья нет. Дотронувшись до полотенца, он почувствовал, что оно слегка влажное – им пользовались. Потом внимательно рассмотрел простыни и увидел, что они тоже несвежие.

Выудив из кармана телефон, он набрал знакомый номер. Ответила Табби, и он попросил позвать маму.

– Бриллиант, милый, у тебя все в порядке? – спросила она.

– Монифа с тобой, мама? – спросил он, с трудом шевеля пересохшими губами.