Есть что скрывать

У него голова шла кругом. Мама говорила так же, как и всегда, только в ее голосе не было напряжения. Тани не знал, как это понимать.

– Мама, – выдавил из себя он. – Папа был здесь. Только он приходил с сержантом Нкатой, потому что его не отпустили из полиции. Ты нас обманула. Как папа. Ты лгала, мама.

– Тани, мне очень жаль…

– Где Сими? Что ты с ней сделала? Я больше ни слова тебе не скажу, пока не услышу, что ты сделала с Сими, где она, почему ты мне лгала, и… – К его великому стыду, голос у него сорвался. Он передал телефон Софи и закрыл ладонью лицо.

Софи тут же включила громкую связь.

– Миссис Банколе, Сими с вами?

– Где Тани? – спросил голос Монифы.

– Рядом со мной, но он расстроен. Я включила громкую связь. Скажите, где вы?

– Мне нельзя этого говорить, Тани, – сказала Монифа. – И вчера нельзя было. Они позвонили мне и сказали, что готовы меня принять, но я не должна никому говорить, даже тебе.

Первой догадалась Дебора:

– Вы нашли безопасное убежище, миссис Банколе?

После паузы – вероятно, телефон передавали из рук в руки – вновь послышался незнакомый женский голос:

– Меня зовут Доркас. Фамилию назвать не могу. Монифа и ее дочь со мной, и с ними все хорошо. Это убежище для женщин, подвергшихся насилию. Пожалуйста, не спрашивайте меня название и адрес – я все равно вам этого не скажу.

– Я хочу поговорить с сестрой, – сказал Тани. – Убедиться, что она в безопасности.

– Конечно, – ответила Доркас, и через секунду Тани услышал голос Сими:

– Тани! Тани! Я хотела позвонить тебе сразу, как только мы сюда приехали, но мне не разрешили. Не в первый день. Доркас говорит, так надо.

– Тебя никто не обижает?

– К тебе никто не прикасался, Сими? – спросила Дебора.

– Только мама, – ответила Сими. – Поправила мне прическу.

– Надеюсь, я ее не сильно испортила, – сказала Дебора.

– Ну… нет. Просто у вас волосы не такие, как у меня. Ваши толще. А мои… – Послышался чей-то приглушенный голос, и Симисола принялась объяснять тому, кто стоял рядом: – Она хочет знать, не испортила ли она мне волосы… Понимаете, у нее не было нужных средств… – Потом снова в телефон: – В общем, мама все исправила, и больше до меня никто не дотрагивался, Тани.

– Это хорошо.

Снова пауза – видимо, Сими передавала кому-то телефон, – а затем голос Монифы:

– Я уничтожила паспорта: Симисолы, свой и отца. Твой остался у сержанта Нкаты. Ты должен закончить все, что требуется для охранного ордера. Остатки паспортов у меня есть. Их будет достаточно.

– Но что ты… Почему ты… – Тани не знал, что спросить.

Это за него сделала Софи:

– Миссис Банколе, вы уходите от отца Тани? Он хочет это знать, только не знает, как спросить.

– Когда все уладится, у нас будет новая жизнь, Тани, – сказала его мать. – У нас троих. Настоящая жизнь. А ты окончишь колледж и поступишь в университет.

– Нет, – возразил он. – Теперь мне нужно работать, мама. Зарабатывать. И я буду работать. И, мама… Я знаю…

Но Монифа не дала ему договорить. Она сказала, что Тани не несет ответственности ни за нее, ни за Симисолу, ни за решение расстаться с его отцом. Она покончила со всем, что связывает ее с Абео. У него есть Ларк, есть другая семья, и теперь он будет обеспечивать только их. Что касается самой Монифы, ее ждет работа в кафе в Брикстоне, где днем она будет готовить нигерийские блюда, а по вечерам вести кулинарные курсы. Она останется в убежище для женщин, пока не найдет деньги на аренду квартиры. Ей помогут соплеменники. Когда она снимет квартиру, они снова будут вместе.

– Это семейные деньги, мама, – сказал Тани. – Он должен отдать тебе половину. С этими деньгами ты найдешь квартиру. Хоть сегодня.

– Я так не хочу, – ответила Монифа.

– Нет, мама. Это неправильно, что деньги останутся у него.

– Для меня – правильно. А это… Все изменилось, Тани, и я надеюсь, ты когда-нибудь это поймешь.

Она сказала, что хочет, чтобы их несчастья закончились как можно скорее. Лучше бы прямо сейчас. Но потребуется какое-то время, не очень долгое, и потом они будут одной маленькой семьей.

– Тани может остаться у нас, миссис Банколе, – сказала Дебора. – То есть пока вы не заберете его к себе. Клянусь не прикасаться к его волосам.

– Или жить с нами, – сказала Софи. – Мама и папа его знают. Это было бы здорово.

– Пусть Тани сам решает, – сказала Монифа. – Спасибо вам обеим.

Потом из телефона снова послышался голос Доркас. Она хотела знать, у кого охранный ордер, кто подавал заявку и какой полицейский участок предъявит его отцу Симисолы. Все это, заверила она Тани, будет сделано как можно быстрее. А пока он должен держаться как можно дальше от отца. Может ли он это обещать?

– Легче легкого, – ответил Тани. – Обещаю.

Челси Юго-запад Лондона

– Я реагирую на тон, – сказала Дебора мужу. – Честное слово, Саймон, я знаю, что у тебя самые лучшие намерения, но когда ты говоришь со мной таким тоном – как во время того инцидента с Болу и ее родителями, – создается впечатление, что мне семь лет и ты меня заставляешь вести себя так, как тебе кажется правильным. А потом я просто впадаю в ярость.