Есть что скрывать

– Я бы не сказала, что «бросилось». Скорее выползло. – Она усмехнулась. Затем словно что-то вспомнила. – Ой, погодите. Да. Два ареста незадолго до того, как она от нас ушла. Возможно, это о чем-то говорит.

– Что за аресты?

– Сейчас посмотрю… – Хопвуд встала, чтобы было удобнее найти на столе то, что искала. – Две женщины были доставлены в местный участок для допроса. Сержант составила предварительный рапорт. Он где-то тут… – Она вытащила папку из стопки и раскрыла ее. – Вот. На севере Лондона. Полицейский участок района Сток-Ньюингтон, но бумаги заполняла сержант Бонтемпи. Как я уже говорила, она посещала общественные центры и общины, и, думаю, там у нее были надежные источники. В любом случае, в приложении к рапорту она сообщает, что на севере Лондона существует группа людей, выполняющих женское обрезание; им платят семьи, которые не могут поехать в Африку. Это женщины африканского происхождения, которые занимались этим дома и продолжили свое занятие здесь, зарабатывая себе на жизнь.

– Но они не могут заявить об этом во всеуслышание.

– Им это и не нужно. Работает «сарафанное радио».

– А что с арестами, о которых вы говорили? Двух женщин?

– Поначалу дело казалось перспективным – с одной из женщин была маленькая девочка, – но в конечном итоге закончилось ничем. Одна из арестованных управляет клиникой для женщин, которые не хотят обращаться к врачам-мужчинам для таких процедур, как гинекологический осмотр, мазок, назначение противозачаточных средств, проверка молочных желез и тому подобное. Вторая просто была в клинике, когда появились копы и забрали их. Может, тут что-то есть, а может, это пустышка. Одному богу известно.

– Имена женщин?

– Есть в рапорте. – Джейд передала ему папку и окинула взглядом заваленный документами стол. – Вы знаете, сколько иммигрантов из Африки живут в Лондоне? В частности, сомалийцев и нигерийцев?

– Нет.

– Я тоже. Но именно в этих общинах калечат девочек. Не все, конечно, но, клянусь богом, я понятия не имею, как остановить тех, кто это делает.

Линли похлопал ребром папки по ладони, наблюдая за детективом. Он уловил не только гнев в ее голосе, но обреченное выражение лица.

– Сержант Хопвуд, вы знаете, что Тео Бонтемпи сама была обрезана?

Удивление Хопвуд длилось не больше секунды – она сразу поняла, что он имеет в виду.

– Господи, нет… Я этого не знала. Но откуда? Я имею в виду, что мы разговаривали только по телефону, и у нее не было никаких причин сообщать мне об этом. – Она медленно покачала головой. – Мне больно это слышать, но теперь я кое-что понимаю.

– Что именно?

– Насколько мне известно, она была на сто десять процентов поглощена работой и с энтузиазмом подхватывала любую новую идею. Это было для нее личное, правда?

– Очень личное, – согласился Томас и взмахнул папкой, которую держал в руке. – Можно мне это взять?

– Берите все, что нужно, – ответила Хопвуд. – Позвоните мне, если вопросов у вас будет больше, чем ответов. Я готова помочь всем, чем смогу.

Линли поблагодарил ее, вернулся к лифтам, спустился на первый этажи и зашел в кафе «Пилерс». Здесь за двойным эспрессо он прочел рапорт об арестах, произведенных на севере Лондона. Там почти ничего не было. Телефонный звонок привел местных полицейских в клинику, где они арестовали двух женщин – Эстер Ланж и Монифу Банколе. С ними был ребенок, как и говорила Джейд Хопвуд, дочь Монифы Банколе. Именно присутствие ребенка, по всей видимости, послужило причиной телефонного звонка.

Местную полицию заранее убедили, что в этой клинике под медицинским наблюдением проводили калечащие операции на женских половых органах. Это означало, что врач, уродуя «пациентку», способен поддерживать ее в бессознательном состоянии. Но у полиции Сток-Ньюингтона не было доказательств, а просто так прийти они не могли. Однако в то утро присутствие ребенка вызвало подозрение и стало предлогом для рейда.

В конечном итоге Линли убедился: рапорт подтвердил все, что рассказала ему Джейд Хопвуд. Клиника, в которую пришла полиция, была женской консультацией, и все, обнаруженное внутри, это подтверждало: шкафы с медицинскими карточками пациенток, приходивших в основном на обследование груди, на мазок шейки матки, с послеродовыми проблемами и так далее. Эстер Ланж руководила «Клиникой женского здоровья в Хакни» единолично, и у нее имелась лицензия. Кроме того, она была дипломированной акушеркой.

Что касается Монифы Банколе, то она пришла на прием в связи с, как она выразилась, «проблемами внизу». Ребенок был с ней потому, что она не хотела оставлять дочь одну дома. Все было тщательно проверено, и местная полиция, вероятно, философски отнеслась ко всей этой неразберихе. Они списали всё на информатора, которая хотела быть полезной. Только в этом случае она перестаралась – поторопилась и заставила всех зря потратить время.

Больше в рапорте ничего не имелось. В результате женщинам было нечего предъявить, и полиция, разобравшись во всем, отпустила их. Но Линли это заинтересовало. Кто был этим тайным информатором местной полиции? Более того, как попал этот рапорт к Тео Бонтемпи?