Читаем Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры полностью

В результате целенаправленной и последовательной работы был найден и замок, открывавшийся ключами, обнаруженными при трупе. А дверь, которая запиралась этим замком, находилась в доме села, расположенного в 25 километрах на другой, выходящей на республиканскую трассу дороге. Был установлен и самосвал, причем принадлежащий хозяйству, расположенному в другом районе. И действительно на нем, незадолго до преступления перевозили уголь. Был установлен и кузнец, опознавший выкованный им лом.

Погибший проживал один, близких родственников в районе не имел, не работал. Поэтому к его исчезновению соседи отнеслись безразлично, посчитав, что он уехал на время. «Уехал» он при следующих обстоятельствах.

Следовавшие через район транзитом водитель и пассажир самосвала решили заехать в гости к своему знакомому. Встреча, как водится, без выпивки не обошлась. А где выпивка, там рукой подать до скандала. Били хозяина гости дружно. Так, что посчитали, что забили до смерти. Решив скрыть преступление тщательно замыли следы крови (ее следы потом были обнаружены и на половой тряпке), а находившегося без сознания потерпевшего завернули в палас, бросили в кузов и, отъехав по трассе до ближайшего перекрестка, свернули. Тело облили бензином и подожгли. Впопыхах на месте преступления оставили лом, которым ворошили зловещий костер. Следы копоти в легких потерпевшего, обнаруженные при вскрытии, свидетельствовали, что во время сожжения он был ещё жив.


Скажи, с кем пьешь…


Так, в современной интерпретации звучит известное изречение о друге. Людей объединяют разные интересы. Пристрастие к спиртному объединяет тоже, особенно когда из всех интересов остается только один. Наряду с относительно устойчивыми компаниями изрядно помятых личностей, которые можно встретить ежедневно с утра возле «злачных» точек, стремление выпить на короткое время объединяет порой совершенно разных людей. И, нередко, выяснять личности такого специфического знакомства приходится уже оперативникам.

Наиболее тяжкими преступлениями являются убийства. Порой поражает малозначительность повода для конфликта, в результате которого нелепо и бессмысленно обрываются человеческие жизни.

В милицию поступило заявление об исчезновении работника типографии, проживавшего на улице Ревякина г. Балашова. Спокойный, уравновешенный по характеру, он весенним днем в трико и тапочках вышел из дома за сигаретами и не вернулся. Отказаться от предложения двух, знакомых ему только в лицо молодых парней, сброситься «на троих» сорокалетний мужчина не смог. Рассчитывая потратить 15—20 минут разве мог он предвидеть, что вернуться домой ему уже не суждено… Взяв бутылку в ближнем магазине, компания направилась в квартиру в соседнем переулке. В ней парень жил один, устав от контроля и назиданий матери.

Пьяные скандалы отличаются тем, что потом его участники, как правило, не в состоянии вспомнить причину их возникновения. Виноват, конечно, оказывается избитый. Только уточнить его вину участники избиения затрудняются. Так оба парня не смогли вспомнить из-за чего они стали бить мужчину, годящегося им в отцы. То ли сказал что-то не так, то ли поглядел при этом не туда, то ли просто акцент не понравился. Избитый мужчина, утирая кровь с разбитой губы и прихрамывая, побрел домой, но дойти до него не успел. Один из парней по какой-то причине посчитал, что побили мало и догнав потерпевшего почти у его дома, сбил с ног и продолжил избиение. Войдя в пьяный раж он дважды с размаху опустил на его голову подвернувшийся под руки восьмикилограммовый булыжник. Испугавшись содеянного, оттащил труп в Хопер. Смотреть на обезображенную голову, выловленного через два дня в указанном им месте трупа, он не смог.

Еще одна никем не предполагаемая смерть. Майским вечером совсем не отличавшийся скандальным характером Сергей Н. курил после выпивки с соседями возле дома. Смеркалось. Ничто не предвещало на тихой Коммунистической улице происшедшей через несколько минут трагедии. С перекрестка свернули и поравнялись с ним двое молодых азербайджанцев с русской подружкой. Неестественно громкие голоса и смех, неуверенная походка девушки вызвали у Сергея беззлобный словесный комментарий, который 17-летний Фарид Г. посчитал оскорблением. Стремительно назревающий скандал был предотвращен проживающим в соседях и находившимся на улице дагестанцем. Подвыпившая компания с недовольно бурчащим подростком продолжила свой путь. И надо же было Сергею вслед подвыпившей троице произнести столь привычное для русского уха нецензурное напутствие. Оставить его без последствий взрывной по характеру Фарид посчитал невозможным. И хотя кандидатский минимум по дзюдо давал ему безусловное и неоспоримое преимущество, в стремительной драке решающим аргументом оказался находившийся в его кармане нож… Лишь на следующий день, при задержании узнал он, что удар ножом оказался смертельным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное