Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

Ну кто ж мог знать, что одним из избивавших оказался сбежавший с части солдатик, промышлявший для пропитания кражами с дач. Через некоторое время он был арестован, а в изоляторе его убедили снять грех с души, и он вспомнил (сам вспомнил! – оперативники об убийстве понятия не имели) и в явке с повинной изложил где и с кем пил, и как били потерпевшего, и куда труп дели. Явка с признанием в убийстве была направлена в прокуратуру. Дежурный следователь – автор протокола осмотра колодца с «прогнувшимся» чугунным кольцом и постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, направила вероятный «висяк» для проверки в уголовный розыск, обязав доложить результаты через неделю, то есть, когда её дежурство закончится. Поэтому явка с повинной и объяснение указанного в ней фигуранта, с полным подтверждением изложенного солдатом события, через неделю попали ко мне. К тому времени добрые люди популярно объяснили признавшему происшедшее, чем грозит признание в групповом убийстве. Естественно, от признания он отказался. После беседы с ним, я не стал его задерживать (и без задержания можно вполне успешно проводить расследование. И даже более объективно – мы ведь должны доказывать виновность подозреваемого, а не обоснованность его ареста). Другой, названный в явке фигурант, после недолгого запирательства показал, что после избиения он участия в сбрасывании трупа в колодец не принимал, но видел, что беглый солдат спускался в колодец, вылез с мокрыми брючинами и, уже на лавочке другой улицы (где они присели перекурить), сказал, что в колодце на плечах избитого стоял, пока его тело полностью не погрузилось в воду. И поэтому намочил брюки выше щиколотки. Его показания соответствовали выводам эксперта, но так ли это было, и солдат ли топил потерпевшего?

Четвертый участник избиения выехал за пределы района. На очной ставке (на неё отказавшийся от признательных объяснений пришел с адвокатом) после стандартного выяснения взаимоотношений допрашиваемых, я задал вопрос о месте и причинах избиения. Первым предложил ответить добросовестному свидетелю. Второй участник категорически свое участие в избиении и даже присутствие при этом, отрицал. Следующий вопрос был о причинах совместной поездки обоих допрашиваемых за пределы района. И получен ответ: ездили к четвертому участнику для согласования показаний, и указаны время и место состоявшейся встречи. Эти показания также не были подтверждены, но отрицающий их был в явной растерянности и неуверенности – ведь они убедительно (и совершенно неожиданно для него) подтверждали их причастность к преступлению. Затем последовал вопрос: был ли на лавочке названной улицы в эту ночь разговор о причине оказавшихся мокрыми брюк у одного из четырех участников? После утвердительного односложного ответа свидетеля, «отказник» задумался. Оценив достоверность известных следователю подробностей, и абсолютно спокойное выражение лица своего знакомого, явно не опасавшегося ареста, он подтвердил наличие такого разговора.

Тогда и был задан основной вопрос: что произошло после избиения? Но теперь уже первым отвечал бывший «отказник». И я получил возможность удостовериться в достоверности ранее полученных от другого свидетеля показаний. Оставшиеся, теперь уже незначительные противоречия были тут же устранены уже совместными усилиями участников очной ставки. А адвокат лишился возможности даже гипотетического утверждения, что его доверитель был лишь вынужден подтвердить выслушанные показания. Вывод был очевиден: непосредственным сознательным причинителем смерти был один человек, а убежденность участников конфликта в наступлении смерти потерпевшего в результате избиения, лишь их заблуждение. Под суд пошел причинивший смерть, а остальные участники избиения остались свидетелями. Нанесение побоев и ссадин при сбрасывании тела в колодец, относится к делам частного обвинения, а в связи со смертью потерпевшего, их привлечение к ответственности исключается. Стоит упомянуть, что следователь военной прокуратуры (куда дело было передано по подследственности), ориентируясь на текст явки с повинной, приехал в Балашов с уже полученными у прокурора Саратовского гарнизона санкциями на арест всех четырех участников избиения потерпевшего. Но после дополнительных допросов от такого намерения отказался.

Процессуальный закон предоставляет следователю достаточно возможностей для творческого подхода к проведению следственных действий. От вас зависит, будут они примитивной повседневной рутиной или продуманной импровизацией, обеспечивающей убежденность в достоверности установления обстоятельств совершения преступления.

О психологическом контакте