Есть игра, есть война (СИ)

Доктор Эмироглу, старинный друг семьи, хотя Дженк всегда подозревал, что он тайно влюблен в его мать — Шениз, тяжело переживал из-за случившегося с супругами Карачай. Сердечный приступ, унесший жизнь Агяха, а затем и трагедия, в результате которой Шениз разбилась насмерть, выпав из окна вместе с невестой их сына в день бракосочетания, вызвали у него нешуточное волнение. И теперь, когда сам Дженк неожиданно оказался в числе его пациентов, Кенан Эмироглу воспринял это болезненно, будто парень был его собственным сыном.

Дженк, чуть сгорбившись, сидел в пустом кабинете врача, в тревожном ожидании напряженно стискивая руки. Дверь резко распахнулась и на пороге появился доктор Кенан. Заняв свое место за столом напротив, он пристально посмотрел на молодого человека.

— Дженк, сынок, я договорился с клиникой в Израиле, там практикует мой коллега, тебе срочно нужно лететь туда. Медлить нельзя.

— Я знаю, но мне нужна еще другая помощь от вас, доктор. Я попрошу кое о чем, может, это покажется вам странным. Но прошу, помогите мне, ради памяти моих родителей.

— Конечно! Что ты хочешь?

— Скажите моей семье, что у меня нет никаких шансов на выздоровление.

Доктор изумленно уставился на Дженка, выпучив глаза и слегка приоткрыв рот. Если бы не серьезность всей ситуации, Дженк рассмеялся бы, глядя на его комичный вид.

— Что-о-о? Зачем?

— Вы знаете про трагедию, которая случилась. У меня есть подозрение, что все эти якобы случайные смерти совсем не случайны. Но в таком состоянии я бессилен. Боюсь, что именно я главная мишень и, пока я жив, остальные в опасности.

— Дженк, ты соображаешь, что говоришь? Сынок, ты что, фильмов про мафию насмотрелся? Не понимаю! — пожилой мужчина растерялся еще больше.

— Доктор Эмироглу, пожалуйста, вы можете не понимать меня, но помогите мне сделать, как я задумал. Не могу сейчас всего объяснить, это на уровне предчувствия. Просто подыграйте немного. Прошу вас, ради памяти моей мамы… — парень явно не шутил, умоляюще заглядывая в глаза доктору.

Как это всегда случалось, лицо господина Кенана слегка дрогнуло при упоминании Шениз и выражение его глаз смягчилось. Тяжело вздохнув, он опустил голову.

— Ты понимаешь, о чем просишь меня? — спросил врач, не глядя на Дженка.

Тот молчал, прекрасно понимая, что просит слишком многого. Но от помощи старого друга зависело все. Словно шестым чувством Дженк ощущал опасность, угрозу, нависшую над всей семьей. Дамла, Умут — сын, которого он не хотел, но который вошел в его жизнь. Ему было за кого бороться, он не мог их оставить. И Джемре! Даже если она не будет с ним… Даже если не любит его… Но интуиция подсказывала, что сейчас, когда он в столь уязвимом положении, ему лучше быть подальше от них.

Доктор, продолжая обдумывать странную просьбу молодого человека, рассеянно разглядывал макушки деревьев за окном. Его глаза слегка затуманились, будто перед ними, как старая кинопленка, проносились воспоминания. Дженк терпеливо ждал, не прерывая его мыслей, хотя молчание затянулось. Внезапно врач повернул голову и посмотрел прямо, видимо, приняв какое-то решение.

— Хорошо, я помогу тебе. Все, что случилось — очень странно. Шениз упала с высоты дважды за небольшой период времени. Я не верю в такие совпадения.

— Спасибо! Я уже оставлял телефон Недима, моего кузена. Позвоните ему. Обещаю, как только я улажу некоторые дела, я отправлюсь в Израиль первым рейсом, — с облегчением выдохнул Дженк.

***

Утром, накануне разговора с врачом, Дженку неожиданно позвонил его лучший друг времен учебы в Америке — сицилиец Дарио Гравиано.

— Дженк, это я!

Номер телефона был незнакомым, но Дженк не мог перепутать голос друга.

— Привет.

— Я только что прочел в газете про твою семью. Соболезную.

— Спасибо, — бесцветно ответил Дженк.

— Это все, что ты скажешь?

— А что ещё я должен сказать? Спасибо, что позвонил.

— Я в Стамбуле. Отправлю тебе геолокацию, приезжай сейчас, у меня мало времени. Через четыре часа я вылетаю в Рим.

Так как ответа не последовало, Дарио многозначительно добавил:

— Я не принимаю отказа, мне нужно поговорить с тобой.

— У меня дела, сейчас не могу, — после некоторой паузы ответил Дженк, явно не настроенный на встречу.

— Ты обидишь старого друга, которого не видел несколько лет? — Дарио не собирался просто так сдаваться. — Твои дела подождут. И, боюсь, у тебя нет выбора. Если ты не приедешь, значит, я сам приеду к тебе, — решительно заявил он.

Дженк почти увидел его кривую усмешку. Разве он отстанет?

— Ладно, отправляй, приеду.

***

Высокий широкоплечий мужчина в строгом пальто стоял, оперевшись на бортик, отделяющий береговую полосу от ухоженной дорожки набережной, и рассеянно смотрел на отблески солнца, освещавшего мутную темную воду Босфора. Школьный друг Дженка прибыл из Италии этим утром. В ожидании товарища он вспоминал о тех временах, когда они встретились впервые много лет назад во Флориде, где они оба учились в частной школе. Им было тогда по четырнадцать лет. Два одиноких мальчика из чужих краев, оторванные от дома и семьи. Один турок, второй — сицилиец.