Есть ли жизнь после отбора?

Когда мы вошли к моей песьей матери, она как раз вела светскую беседу с Кристофом. Кристофом, всю левую щеку которого пересекал свеженький рубец.

– Хорошо погулял? – с интересом спросила я.

– Успешно, – чуть плутовато улыбнулся он, – вернулся с цветами и подарками.

– У нас тоже кое-что есть, – вздохнула я.

Но Ауэтари не дала продолжить:

– Все это – после ужина.

Она плавно повела головой, и в центре комнаты появился круглый стол с парящими вокруг него подушками.

– А это для леди змейки? – Я кивнула на очень и очень маленькую подушечку.

– Она не готова показать себя миру, – виновато улыбнулся Кристоф. – Новая расцветка огорчила мою прекрасную компаньонку.

Покосившись на Гамильтона, я столкнулась с его честным заявлением:

– Ничего не скажу, я обещал. Но мне, кстати, понравилось.

– Что ж, всему свое время. – Ауэтари дернула бровью, и маленькая подушечка исчезла. – Прошу к столу.

Едва лишь мы уселись, как перед каждым появилось по большой тарелке, в которой в густом наваристом бульоне находилось по огромной косточке, из центра которой торчало по серебряной ложечке.

На лице Кристофа отразилось тщательно сдерживаемое недоумение и легкая паника, так что я поспешила показать ему, что это вполне съедобно.

– Как всегда, изумительно, – похвалила я Ауэтари, доставая ложечкой содержимое кости.

Сами бассеты для этого использовали серебряные трубочки с чарами тишины – так-то понятно, что в другой ситуации они бы просто разгрызли кости.

– Изумительно, – согласился Кристоф.

Правда, ковырялся он без особого аппетита.

Застольная беседа крутилась вокруг всяких мелочей: Генерал поделился воспоминаниями о том, как они с друзьями, будучи еще только кандидатами на вступление в ряды армейских чинов, прорыли лаз из своей казармы до полковой кухни.

– После ревизии был найден тоннель, – Генерал хмыкнул, – а мы на несколько месяцев отправились к подножию Луань – рыхлить землю. С тех пор у меня больше нет тяги к копанию в земле.

Ауэтари зафыркала:

– То есть канаву до походного логова маршала Рейнарда не вы вырыли? Мерзавца залило грязной водой по самую маковку.

– Это потому что вырыта была не просто канава, – приосанился Гамильтон, – а подобие канала с плотиной! За это нам пришлось дорого расплатиться, но удовольствие того стоило.

Мы с Кристофом посмеивались и уплетали адаптированные песьи блюда. Я, если честно, предпочитала чуть запеченные овощи: Ауэтари они удавались особенно хорошо.

– А вот теперь можно и чай, и дела, – проворчала моя песья мать, когда опустевшие тарелки исчезли и в центре стола появились исходящие парком чашки.

Кристоф жестом предложил мне начать первой.

– Вот этот человек пытался убедить Корделию подсыпать мне нечто сомнительное, но очень, очень полезное. – Я положила перед Кристофом оригиналы рисунков.

Взяв в руки первый, бывший Правитель сосредоточенно нахмурился:

– Я видел его раньше. Давно, вскользь. Боюсь, мне потребуется пара часов и несколько флаконов зелья Памяти.

– Зелье у меня есть, часы, в общем-то, тоже есть, – я пожала плечами, – Делия вступила с ним в схватку, но, увы, мерзавец ушел.

– Бесстрашная девушка, – покачал головой Кристоф.

– Пройти сквозь межмировой переход, а после выбрать для проживания Окраины, – фыркнул Гамильтон. – Молодая леди воистину бесстрашна.

– Межмировой, – медленно повторил Кристоф, – не первый раз я слышу о том, что Империя Штормов находится не просто за беспокойным морем.

– А я слышала, что иногда к нам приносит сладкую сахарную морскую воду, – вспомнила я забавный факт.

– Это стопроцентная правда, – улыбнулся Кристоф, – такая вода обладает целебными свойствами. Сделаю копию и ночью попробую вытащить из своей памяти хоть что-нибудь. Но одно могу сказать сразу: прошло несколько лет с тех пор, как я видел человека с такой внешностью.

– Ты так уверен, – вздохнула я.

– Окружение Правителя на самом-то деле состоит из одних и тех же лиц, – мягко улыбнулся Кристоф. – Это если не говорить о моем отряде, но там я знаю каждого.

– Твоим людям придется привыкать к новому командиру? – с сочувствием спросила я.

– Мои люди внезапно, по ряду уважительных причин, подали в отставку. И поскольку они все уже очень и очень давно отработали свои долги за обучение… Задержать их не смогли.

– С ними ты и прогуливался? – Я кивнула на его медленно, очень медленно рассасывающийся рубец.

– А то ж, – хитро улыбнулся он, – новости есть хорошие, есть плохие и есть просто отвратительные.

– Давай с отвратительных, – попросила я.

И Кристоф с кривой улыбкой вытащил из внутреннего кармана плотный, сложенный вдвое лист бумаги.

– Вот это завтра-послезавтра будет вынесено для обсуждения и последующего одобрения Советом.

Развернув листок, я пробежала глазами по строчкам и, поперхнувшись, вчиталась внимательнее.

– Они что, с ума сошли?!

– Ни ректор, ни миледи проректор в жизни бы такого не написали. – Я вернула Кристофу лист.

– Их больше нет, – Кристоф криво улыбнулся, – в Академии я имею в виду. Отстранены от занимаемых должностей за аморальное поведение.

– За что?!