Есть ли жизнь после отбора?

– Ты идеализируешь Окраины, – улыбнулась я, – но не слишком сильно.

Допивая чай, Делия вдруг вспомнила:

– Он был сердит на тебя. И прихрамывал. Тот «гость». Он был зол именно на Мину, на личность, а не на «заказ». Это чувствовалось.

– Значит, меня он видел, – нахмурилась я.

– И не только видел, – усмехнулась Делия, – ты успела его взбесить.

Больше она не вспомнила ничего. Одежда, черты лица, цвета – все это было тщательно зарисовано на нескольких листах.

– И магии от него не ощущалось.

– Обычный человек?

– Или слабый маг, или сильный маг под надежными ментальными щитами, или средний маг с артефактом, – Делия развела руками, – у меня довольно бессмысленный дар. Сильный, но с чуткостью преизрядные проблемы.

Попрощавшись с ней, я вышла на улицу и, глубоко вдохнув свежий воздух, решительно направилась к Митару. Новости неутешительные, но зато у нас есть лицо. Одежду он, конечно, сменит. Но лицо поменять сложней.

«А даже если и лицо его ненастоящее, мы найдем того, кому оно принадлежит. На наше счастье, нельзя взять любой облик», – думала я и невольно ускоряла шаг.

Сейчас известно три способа сменить внешность: навести иллюзию, но для этого нужна личная вещь того, кто дарует свой облик; вмешательство целителей – сложно, долго, болезненно, и обратно личину уже не снять; и зелье, для которого требуется не только с десяток запрещенных ингредиентов, но и магическая сила того, чья внешность будет взята. Так что как ни посмотри, а лицо дает нам многое.

«Если забыть о том, как велика наша страна». На этом моменте я немного сникла, но тут же заставила себя расправить плечи. Шанс пусть и небольшой, а все же есть!

Ввалившись в дом Митара, я задохнулась от до боли знакомых ароматов: на кухне священнодействовала Тария.

– На одну минуту, – я поманила к себе Митара.

– Сначала за стол, – нахмурилась Тария.

– Корделию пытались подкупить, чтобы она мне кое-что подсыпала. – Я все же села за стол.

– Вот мерзавцы, а нам золотишка не предложили, – хохотнул Митар и тут же получил полотенцем по шее. – Ох, прости, мы еще не шутим над этим?

Тария грозно уперла руки в бока:

– И никогда не будем шутить! Видят боги, боевым магам выдают совершенно неправильный разум!

– Понял, понял, – он, посмеиваясь, поднял руки, – про сахар тоже шутить не буду. Делия сможет его описать?

– Лучше, – я протянула ему листы, – она нарисовала его во всех позах, со всех сторон. Все, что запомнила.

– Тело сменить куда сложнее, чем лицо, – мысли старого мага явно понеслись в том же направлении, что и мои размышления.

– А даже если он его и менял, то, найдя первоисточник, доберемся и до подменыша, – кивнула я и поблагодарила Тарию за чай и плюшки.

Наслаждаясь выпечкой, я вдруг поймала на себе ее странный болезненный взгляд. Запив вкусность горячим ароматным чаем, осторожно спросила:

– Что-то не так?

– Я боялась, что ты не захочешь есть то, что я готовлю, – серьезно сказала Тария.

Мне хотелось возмутиться, громко фыркнуть, высмеять эту глупость, но… Такие раны не проходят за несколько дней. Мы смогли, грубо говоря, вскрыть нарыв, выпустить наружу всю боль и страх, однако же рана еще болит. А отголоски пережитого превращаются в надуманные кошмары.

– Я никогда не откажусь от того, что ты приготовила, – спокойно проговорила я, – мне известна одна истина: ни ты, ни Митар никогда не причините мне боль, не возжелаете моей смерти. На этом знании строится вся моя жизнь.

Тария, прикусив губу, только кивнула и выставила на стол блюдо с печеньем. А вот печенья-то мне и не хотелось. Но, не давая себе труда задуматься, я тут же ухватила вкусняшку и захрустела ею.

– Надо размножить и раздать бойцам, – решил Митар.

– И поспрашивать об ингредиентах, – добавила я.

– Запрещенкой в пределах крепости не торгуют, – сурово произнес Митар.

– А я не о том, – возразила я. – Смотри, кроме запрещенки в зелье смены внешности идет тармицея, дорралис и снежный орайдол. И это совершенно обыденные, легальные растюшки. Орайдол так и вовсе в чай добавляют. Дорралис используют, чтобы изменить голос, ну а тармицея… Кто ж ею волосы не красил?

– Ты, – в голос произнесли Митар с Тарией.

– Я? Я красила, просто не взяло, – фыркнула я. – Кстати, еще воду нужно через фильтр из драгоценных камней пропустить – в общем, есть где разгуляться.

Мы с Митаром, оставив себе только чай, склонились над бумагами. Он копировал изображения, я писала записки. Бойцам сегодня предстоит побегать, но это и к лучшему. Последние дни у меня создавалось ощущение, что мы увязли в каком-то болоте. Отовсюду грозит опасность, и непонятно куда двигаться.

– О, тетушка, – я перехватила за кисть проходящую мимо Тарию, – не будет ли лишней посуды? Делия вступила в драку с этим негодяем, и уцелел только чайник. Все остальное вдребезги.

Тария охнула, всплеснула руками и, мимоходом погладив меня по волосам, умчалась наносить добро. Одновременно она выкликнула одного из ребят, кто был приставлен ей в охрану. Чувствую, половина кухни переедет на спине этого бойца.

– Молодец, – ухмыльнулся Митар, – надо и правда занять ее чем-то. Все равно ведь грустит.