Есть на Волге утес

— Вижу, у нас у каждого свой резон. Спорить можно до утра. Давайте завтра круг соберем — людей спросим. Наливай, Савва, гостевать будем…

Утром на круге споров не было. Почти все завопили: «Итти на саранскую черту». Илейка и Миронко уехали удрученные. Просили только об одном — гонцов не жалеть. Если будет тяжко, не раздумывая просить друг у друга помощи.

Хитрый мужик Савва, перед тем, как сесть с атаманами за стол, напомнил Аленке не только про кандалы и Заболотье, но и про Ваську Золотые кудри, который томится в Темникове, в тюрьме.

СПИСОК СЛОВО В СЛОВО

из отписки керемского воеводы полковому воеводе Якову Хитрово

«Да их же, государь, воровская прелесть во все люди кричали, что будто с ними, ворами, Нечай — царевич Алексей Алексеевич да Никон-патриарх. И малоумные люди то ставят в правду их воровскую затейку, и от того, государь, пущая беда и поколебание в людях».

из расспросных речей пленных, взятых в с. Кременках Кадомского уезда

«А кадомский воевода Аристов с женою и с подьячим ис Кадома бежал и жил в Подболотье-селе дни с 3, а ис села куда съехал, мне не ведомо».

из отписки шацкого воеводы в Разрядный приказ

«А в Саранску остался тот воровской донской казак, а от себя посылал Федьку Сидорова и велел ему быть атаманом. И он-де, едучи ис Саранска, по дороге збирал вольницу в казаки…

…Ему же, Андрюшке, воровские казаки сказывали, что в Шацком уезде ходит баба-ведунья, вдова, крестьянка Темниковского уезду, Красной слободы, и собрались-де с нею воровских людей 600 человек. И ныне та жонка из Шацкого уезда хотела итти в Касимов».

ПЕСТРЯДИННЫЕ ЗНАМЕНА

1

Всего два дня не было Илейки в Кузьмодемьянске, а там новостей полон воз. Прибежал гонец из Надеин-ского усолья, от есаула Васьки Уса. Лазарко Тимофеев писал Илейке, что теперь за Степана Тимофеевича остались двое: Василий Ус и Федор Шелудяк, что гнездо атаманово из Белого Яра ушло в Усолье, и все-де остается по-прежнему, и дела вам вершить, как было велено в прошлом письме. Никакого письма Илейка не получал, видно гонец тот сгинул в дороге. Казак, прибежавший теперь, рассказал, что «гнездо», судя по всему, в Усольи не удержится, казаков там мало, всего 700 человек, и, наверное, Васька Ус переберется в Камышин. В тот же день прибежал в город атаман Пронька Иванов и уж совсем удивил Долгополова. Этот Пронька водил небольшую ватагу под Саранском, но в бою под Атемаром его сильно побили. Узнав, что его родной город Кузьмодемьянск взят, он с тремя товарищами решил бежать сюда. И рассказал тот Пронька, что по саранской черте про синбирское побоище не знают, и дела там идут зело борзо. Там казаков Разина не ждут: мордва, черемиса и чуваша вкупе с русскими мужиками воюют вовсю. В сентябре повстанцы взяли село Кочемасы, что под Ломовом, 17-го запалили Алатырскнй острог, через день ворвались в Саранск, потом в Шацк. На той же неделе восстали село Мурашкнно, Лысков, Корсун. В конце месяца пал Ломов, атаманы Мишка Сергеев и Петька Семенов укрепились в селе Паново. Воевода Долгорукий торчит около Арзамаса, зажатый с двух сторон. Бунтовщики отрезали его от Нижнего Новгорода с севера и от Темникова с юга. Атаман Петька Семенов с четырьмя тысячами встретился Проньке в 12 верстах от Арзамаса в селе Юсупове.

Снова был собран круг, где долго спорили и решили десять тысяч бросить на помощь восставшим в Ядрине, Курмыше и Мурашкпне, а пять тысяч оставить под Кузьмодемьянском. Илейкину северную задумку тоже не отвергли, согласились послать на Ветлугу полсотни дотошных казаков с прелестными письмами. Когда стали распределять атаманов, Илейка неожиданно для всех итти на Ядрин отказался:

— Я, казаки, в малом числе все-таки пойду на Ветлугу. К Ядрину рать поведет Мирон Мумарин, и вот почему: в тех местах все больше черемиса, чуваша и мордва — ему от них веры будет больше. Воевать он умеет не хуже моего, а на север посылать абы кого не гоже. Мое место там, здесь Ивашка Шуст вполне справится, и будет все ладно.