Есть совпадение

Савви кивает в сторону деревьев, растущих на острове посреди озера.

– Утиный остров.

– О. Я не…

«Показываю никому мои фотографии», – едва не произношу я. Но как бы мне ни было неловко, что кто-то увидит мои снимки, еще более неловко – признаться в этом.

Она наклоняет голову, неправильно истолковав мою робость.

– Ты не выкладывала их?

– Ох, – говорю я, чтобы потянуть время. Нужно придумать, как бы так мягко объяснить, что ей, может, и разрешено иметь мою ДНК, но не разрешается видеть фотографии, которые я сделала на свой фотоаппарат. – Вроде того.

Она делает нетерпеливый жест, чтобы я отдала свой телефон, и я так обескуражена этим, что немедленно подчиняюсь. Кроме того, это ведь то, чего я так хотела, не так ли? Кого-то, кому могла бы доверять подобные вещи. И хотя Савви во многом отличалась от человека, которого я ожидала увидеть, она может стать им, если я дам ей шанс.

– Подожди. Это, э…

Я пытаюсь вспомнить название странички в инстаграм, которую сделал мне Лео. Он так гордился каламбуром, который выдумал. Что-то о спасении, что-то связанное с моей фамилией. Что-то насчет…

Слова так и не всплывают в голове, но я вспоминаю лицо Лео – то, как он сиял в мой пятнадцатый день рождения, когда наконец вернулся из лагеря, а Конни – из путешествия, и мы втроем, истекая потом, пили молочные коктейли из «Высшей лиги», сидя в нашем местечке в Ричмонд-Бич. Он взял у меня телефон, его темные глаза пристально смотрели на меня, и редкий луч солнца, пробиваясь сквозь туман, освещал его бронзовое лицо.

– Это не настоящий подарок. Так, просто глупость. В любом случае, ты можешь сменить ник в любое время, если пожелаешь…

– Просто покажи ей уже, придурок, – сказала Конни, вырывая у него телефон и вкладывая его мне в руки.

– Хорошо. Так. Ты знаешь, что некоторые из моих друзей из лагеря создали странички инстаграм для своих хобби? Не пугайся, но я взял несколько фоток с твоей камеры. Я хотел найти способ сохранить их и…

И вот слова, появившиеся из глубин моего мозга: @savingtheabbyday.

Я достаю телефон и передаю его Савви, не глядя на нее. Она нажимает большим пальцем на экран, и ее брови приподнимаются, показывая, что сестра под впечатлением.

– Ты их сделала?

Может, мне следовало обидеться на удивление в ее голосе, но меня переполняет унижение от того, что мой инстаграм наверняка выглядит так, будто на него вырвало все сообщество любителей птиц.

– Да.

– Они реально классные, – говорит она, задерживаясь на одной из моих любимых – воробей с открытым клювом и распахнутыми крыльями, застывший в воздухе перед полетом. Я не дышала целую минуту, чтобы сделать этот кадр, предвкушая каждое вздрагивание его крошечного птичьего тельца в ожидании идеального момента.

– Ты могла бы зарабатывать на этом.

Я чуть не закашливаюсь, пытаясь не рассмеяться.

– Нет, – говорю я, забирая телефон.

– Нет, правда, – твердит Савви. – Такой материал можно продавать местным газетам, сувенирным магазинам и прочим компаниям. Почему бы тебе не заняться этим? Что ты теряешь?

«Все», – чуть было не отвечаю я, хотя это уже на грани мелодраматичности и определенно звучит как подростковое клише. Даже не будь я смертельно напугана мыслью, что люди заглянут за ту сторону моего объектива, фотографии – единственное, что принадлежит лично мне. Ни учителям, говорящим, что я делаю это неправильно, ни родителям, которые интересуются моими снимками за обеденным столом.

– Я не могу… Не хочу быть такой, как… – вырывается у меня, потому что это намного проще, чем признать, что мне страшно.

– Как что? – резко спрашивает она.

– Как… я не знаю.

Она смотрит на меня, сузив глаза, и я обливаюсь потом. Он покрывает не только руки, но и все мое глупое тело.

– Мне… мне на самом деле плевать на инстаграм и всю эту популярность. Я делаю это для удовольствия.

Святой Утиный остров, мне нужно заткнуться. Она застывает, и становится ясно, что я не просто засунула руку в пасть к зверю, а затолкала ее по самый локоть. Чем дольше она смотрит, тем усиленней начинают крутиться винтики в моем мозгу в попытке придумать, как загладить глупость, которую я сказала, чем-то еще более глупым – словно я собираю многослойный сэндвич из глупых высказываний.

– Я думаю, что денежный фактор может все разрушить.

Савви делает вдох и тщательно подбирает слова для ответа.

– Я не несчастна только потому, что зарабатываю деньги.

Наконец всплывает то, что раздражало меня с самого начала, с момента когда мы с ней встретились. Она даже не потрудилась рассказать о своем инстаграме, потому что и так знает, что я его видела. Она не сомневается, что я трачу свое время, кликая на ее рекламные посты для кормов Purina, рассматривая снимки с модной едой и любуясь на гору именинных воздушных шаров.

И хуже всего то, что она совершенно права.

Она отворачивается от меня, вновь уставившись на озеро.

– В конце концов, тебе придется зарабатывать на жизнь, – говорит она, пожимая плечами, словно ее это не особо волнует, хотя это явно не так. – Разве ты не должна заниматься тем, что любишь?