Есть совпадение

Я чувствую себя чуть менее худшей в мире дочерью, когда по дороге домой упоминаю, что я изучала информацию о лагере Рейнольдс и решила, что хочу туда поехать. Папа оживляется и выглядит таким довольным, что моя вина лишь разрастается, будто каждый раз, когда я пытаюсь уничтожить ее частичку, она наоборот делится и становится вдвое больше, чем раньше.

– Звучит довольно весело, – говорит папа, бросая на меня взгляд.

Я ничего не отвечаю, и он продолжает что-то в духе: «Мы всегда будем рядом, чтобы приехать за тобой, если тебе понадобится», – но я отстраняюсь от него в тот момент, когда вижу новое сообщение с номера 425. Я уже готова закатить глаза, уверенная, что это назойливая реклама. Но вместо этого появляется ссылка на последний пост Савви с подписью: «Делайте то, что любите, особенно если вам нравится позировать с бутылками воды, будучи с ног до головы обтянутым спандексом».

Я фыркаю.

– Что стряслось? – спрашивает папа.

– Ничего, – отвечаю я, закрывая сообщение как раз в тот момент, когда приходит еще одно уведомление, и ухмылка сразу исчезает с моего лица. Это электронное письмо из школы с такой ужасной темой, что кажется, будто директор кричит об этом прямо мне в уши: «ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ ЛЕТНЯЯ ШКОЛА – ИНСТРУКЦИИ ПО РЕГИСТРАЦИИ ВО ВЛОЖЕНИИ».

Черт.

Глава пятая

Есть несколько вещей, о которых не знают мои родители, когда высаживают меня на паромной пристани, откуда я по вселенской милости сбегаю на лето в лагерь Рейнольдс.

Первое – это, конечно, Савви.

Второе – я удалила письмо о том, что не сдала английский и должна ходить в летнюю школу. Использовала наш общий пароль от Netflix, чтобы взломать электронную почту родителей и удалить это письмо, а все школьные письма перенаправить в папку «спам». Потом я бегала домой между уроками и занятиями с репетиторами, чтобы проверить нашу домашнюю голосовую почту и перехватить каждое сообщение, оставленное жаждущим власти двадцатилетним парнем, который заведует отделом посещаемости и танцует на костях страдающих учеников, чьим родителям он звонит посреди дня.

Третье – когда мама спросила, заправила ли я постель и убрала ли свою комнату, я ответил «да», хотя на полу там лежит больше одежды, чем позволяет площадь ковра, и было бы чудом найти в этом хаосе кровать, не говоря уже о том, чтобы ее заправить.

Честно говоря, у меня было не так много свободного времени. На прошлой неделе были выпускные, плюс Конни собирала вещи для крупной поездки в Европу с кузенами, а Лео готовился к работе на кухне в лагере «Эвергрин», и я была более чем немного занята, ведя новую супер крутую двойную жизнь: в качестве Эбби, которая не врет родителям, и Эбби – заядлой лгуньи. Мы планировали встретиться, чтобы посмотреть кино или что-то в этом роде, прежде чем все разъедемся, но, видимо, это как-то забылось.

Последние машины начинают заезжать на паром, так что пассажиры вынуждены подняться на борт или остаться на берегу. Папа обнимает меня первым.

– Береги себя, – говорит он. – Если медведь попытается тебя съесть, ударь его по носу.

Мама ругает его.

– На этом острове нет медведей. – Под моим взглядом она вздыхает и признается: – Я проверяла.

Мы с папой оба смеемся над ней, а она вскакивает и крепко обнимает меня. Я крепко сжимаю ее в ответ, словно надеюсь, что с объятиями меня оставят вина и гнев. И еще что-то тревожное и чужое. Я была настолько увлечена операцией «Сестра-невидимка», как назвала ее Конни, что мне и в голову не приходило, что я уезжаю на целый месяц. Я за всю жизнь ни разу не была вдали от родителей дольше нескольких дней.

Прежде чем успеваю сделать что-то глупое, например, заплакать на виду у нескольких десятков пассажиров парома, трое братьев набрасываются на меня: меня расплющивает от двух объятий и передергивает от облизывания, любезно предоставленного Ашером.

Я вытираю лицо рукавом, раздаю всем подзатыльников, и они втроем уходят обратно к машине, рыча и шипя, включив свои образы монстров, как делают всякий раз, когда я взъерошу им волосы. Папа следует за ними, пока монстрики не плюхнулись с уступа в Пьюджет-Саунд, а мама обнимает меня в последний раз.

– Через несколько дней мы уезжаем к твоему дяде в Портленд, но мы пробудем там всего неделю, – напоминает она. – Если вдруг тебе что-нибудь понадобится, дай нам знать.

Я обнимаю ее в ответ, чувствуя себя куда большим монстром, чем все три брата вместе взятые.

Поездка на пароме недолгая: мы плывем к лагерю Рейнольдс, расположенному на берегу одного из островов, которые окружают Сиэтл и лежат за его пределами. Я уже на грани того, чтобы окунуться в надвигающуюся панику, но смотрю в окно и передо мной предстает ясный день, в кои-то веки можно разглядеть гору Рейнир во всей ее красе, встающую вдалеке за чертой города. Наш город настолько туманный, что чертова гора стала моей недостижимой целью. Я вытаскиваю Китти, радуясь, что взяла длиннофокусный объектив, и собираюсь направиться к передней части парома, когда…

– Эбби?