Есть совпадение

Я издаю вздох, соглашаясь с ним. Я могу сосчитать на пальцах одной руки все грозы, что помню в Сиэтле. Еще одна молния окрашивает небо в розовый цвет, делит его на осколки, и я понимаю, что могу прожить еще сотню лет и никогда не стать свидетелем чего-то столь же захватывающего, как это.

Мы опускаемся обратно на скамейку, а мое сердце стучит как барабанная дробь, будто оно связано с грохотом в земле. Лео придвигается ближе, и я жду, что он вывалит на меня очередную порцию информации – что-нибудь о штормах и разгерметизации, или почему в Сиэтле они случаются так редко – но вместо этого он крепко обхватывает меня рукой, притягивая к себе. Я расслабляюсь, окутанная его теплом, прежде чем успеваю начать сомневаться, погружаясь в украденный момент, в странное ощущение, которое заставляет чувствовать, что остальные не в счет.

– Ты должна воспользоваться камерой, – тихо говорит он мне в волосы.

Я качаю головой, уткнувшись ему в плечо. Мы сидим, наблюдая, как вспышки света пронзают темноту и скользят по воде, мы вдвоем в безопасности в сумерках, пока буря проходит где-то вдали от нас. Я вдыхаю липкое тепло воздуха, запахи хвои и электричества и боль чего-то глубокого от осознания, что ни один вид, который я могу запечатлеть, никогда не сравнится с этим чувством – видеть моими глазами и видеть его глазами, а потом оказываться в мире, где наши взгляды, сливаясь, создают что-то общее.

Глава тринадцатая

На следующий день я просыпаюсь еще до рассвета и на цыпочках выхожу из хижины Феникс чтобы заснять восход солнца. Я выбираю ближайшую к нашей хижине тропу – короткую, крутую, с безжалостным пятиминутным подъемом, которая ведет к миниутесу с открывающимся видом на воду. Я так очарована облаками, рассыпанными по небу как штрихи, что не сразу понимаю – я здесь не одна.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно выпаливает Савви.

Я делаю шаг назад.

– Что ты здесь делаешь?

Ее лицо наливается пунцовым цветом, и только тогда я замечаю штатив и камеру, на которой, должно быть, выставлен режим автоспуска. И вообще, как она посмела выглядеть настолько ухоженной в этот нечестивый час, чего не позволено простым смертным. Вероятно, я застала ее в момент позирования для очередной фотки в инстаграме.

Сзади меня раздается шорох, и появляется Руфус, взволнованно хрипя, с чьей-то теннисной ракеткой в зубах. Он виляет хвостом и трется головой о мои колени в знак приветствия.

– Я… делала снимок для инсты, – бормочет Савви, уставившись на траву.

Я оцениваю ситуацию, переводя взгляд со штатива на горизонт и обратно на нее, пока она не желает поднять глаза. У нас около тридцати секунд до того, как выглянет солнце. Может, я и ненавижу ее немного, но мысль о пропущенной фотосессии ненавижу больше.

– Может, в позу йоги?

Она бросает на меня настороженный взгляд и ничего не отвечает, что означает безмолвное «да».

Я подхожу к ее камере. Мне знакома эта модель – дорогой зеркальный фотоаппарат, но не такой дорогой, как тот, что был у них с Микки в день нашего знакомства на Грин-Лейк. У меня нет большого опыта работы с этой камерой, но я помню, что читала в блоге женщины, занимающейся тревел-фотографией: стабилизация изображения сходит на нет, как только камера оказывается на штативе.

– Не возражаешь, если я возьму ее?

Глаза Савви сужаются.

– Не думаю, что он будет работать, если залепить механизмы твоей жвачкой.

Я поморщилась. Со всеми мыслями о Лео я совсем забыла о нашей с Финном выходке.

– Временное перемирие? – спрашиваю я.

Сначала я думаю, что она отмахнется от меня, но что-то происходит, в ее движениях появляется жесткость.

– Что ж, – говорит она язвительным тоном, – учитывая, что мы сейчас находимся на краю очень крутого обрыва, кажется неразумным отказываться.

Я смеюсь и снимаю ее камеру со штатива. Поначалу меня смущает отсутствие видоискателя – в последнюю неделю я часто пользовалась старомодной моделью Поппи.

– Скажи «ре-е-клама».

Савви выглядит немного жалко, но поворачивается и видит, что мы на пороге восхода, и не теряет ни секунды. За то мгновение, что я успеваю моргнуть, она изящно закидывает одну ногу за спину, подтягивая ее рукой, а другую руку вытягивает к небу, как обтянутая в леггинсы небесная танцовщица[23]. Она специально встала в кадр так, чтобы солнце выглянуло из круга, который она сделала, сцепив руку и ногу, и мне пришлось слегка наклониться, чтобы оно оказалось в центре.

– Это того стоило, – говорю я, сделав несколько снимков.

– Спасибо, – говорит она смущенно. Я готовлюсь к тому, что она просмотрит все снимки, когда я верну камеру, но она этого не делает, будто доверяет моим способностям. Это приятно – по крайней мере, до того момента, пока она не поворачивается и не говорит:

– Просто чтобы ты знала… про то, как быть младшим вожатым. Я не думала, что все это будет так странно, иначе я бы об этом непременно сказала.

Я делаю паузу, поднося камеру к лицу и положив палец на затвор.

– Ты, должно быть, хотела сказать, что не пригласила бы меня?

Она прочищает горло, делая шаг назад.