Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

На праздновании после запуска в одном из отелей Ленинска я встретил Денниса Тито, американского бизнесмена, купившего у русских полет на «Мир», как говорили, за 20 миллионов долларов. В то время казалось, что «Миру», который перестал быть постоянно населенным год назад, предстоит сведение с орбиты и уничтожение, а вместе с ним уйдут и надежды Тито на космический полет.

К моменту, когда Шеперд, Гидзенко и Крикалёв прибыли на МКС, я уже находился в США. Меня удивило и повеселило, когда вскоре после стыковки Шеперд попросил у Дэна Голдина разрешение использовать для станции позывной «Альфа». Дейв дал разрешение, и МКС наконец-то обрела имя. (Шестнадцать партнеров на протяжениии многих лет уклонялись от поиска подходящего названия[214].)

Итак, «Альфа» теперь имела не только экипаж, но и имя. И по мере того, как повседневные оперативные решения перешли к центрам управления полетом в Хьюстоне и Королёве, в Хантсвилле и в германском Оберпфаффенхофене, меньше стало вопросов, требующих интенсивного вмешательства внешней комиссии экспертов. Наша работа, однако, продолжалась. С российской стороны ее возглавлял преемник Уткина Николай Анфимов. Я намеревался трудиться в комиссии на добровольной основе до тех пор, пока администратор NASA считает нашу комиссию и целевую группу полезной.

Однако в общем и в целом пионерский этап работы был закончен. У NASA, России и остальные 14 иностранных партнеров теперь была работающая космическая станция. Первая фаза нашей миссии завершилась.

Моя жена Линда поддерживала меня в качестве спутника во многих недавних поездках. Наш график путешествий часто бывал непростым, но мы умудрялись находить новые возможности, например, полет вокруг света на сверхзвуковом «Конкорде» в августе 1995 года. Маршрут вел нас из Нью-Йорка в Тулузу, а оттуда в Дубай, Бангкок, Гуам, Гонолулу, Акапулько и вновь в Нью-Йорк. Более 40 000 километров мы преодолели за 31 час 28 минут и 49 секунд, установив новый мировой рекорд для полетов как в западном, так и в восточном направлении. Мы еще раз совершили кругосветку на «Конкорде» в ноябре 1999 года, но с более долгими остановками по пути. Наши 22 часа летного времени были растянуты на 23 дня. Это путешествие вокруг Земли запомнилось как самое медленное в моей жизни!

Мы встречались при каждой возможности с Алексеем Леоновым, с Валерием Кубасовым[215] и их семьями. Дочь Алексея Оксана жила в США по шесть месяцев в году с мужем и детьми. Свою дочь она назвала Карин в честь моей Карин, и у них есть сын Дэниел. Моя дочь Дионна назвала второго ребенка, который родился в июле 1995 года, Эндрю Алексей Харрисон в честь Алексея Леонова. Тот часто приезжал в США, но чтобы теперь вступить в контакт с ним, мне достаточно было набрать номер его сотового телефона или послать ему e-mail.

Он стал успешным инвестиционным банкиром и работал на Baring Vostok Capital, британско-нидерландско-российскую фирму, которую возглавлял – людей ведь много на Земле! – молодой человек по имени Майкл Калви, который ходил в школу недалеко от моего дома в Оклахома-Сити, а позднее заработал степени бакалавра искусств и магистра делового администрирования в Университете Оклахомы[216].

Когда мы с Алексеем встретились в первый раз в тот душный день в июле 1971 года, день похорон космонавтов «Союза-11», никто не мог предсказать совместный полет ЭПАС, а уж тем более – те зигзаги и повороты, которые выписали наши космические программы за прошедшие десятилетия. Нас не готовили в качестве дипломатов или эмиссаров: мы были военными офицерами и летчиками, сумевшими найти общий язык и приспособиться к меняющимся обстоятельствам. Мне кажется, мы вместе помогли сделать новый мир немного лучше[217].

У меня нет привычки оглядываться назад. Когда я все же делаю это, меня иногда поражает, что единственный ребенок зубного врача и учительницы из небольшого городка в Оклахоме смог поступить в Военно-морскую академию, послужить в ВВС и четыре раза слетать в космос. В детстве о таких достижениях я не мог даже мечтать. Теперь же я смотрю на них с высоты прошедших десятилетий.

Почему мне досталось такое богатство? Наверно, я не в состоянии ответить. Очевидно, помог врожденный интеллект, любовь и внимание родителей и поддержка жителей родного Уэзерфорда. Мне повезло учиться на собственных ошибках и на хороших примерах учителей и руководителей. Я и сам пытался быть учителем и руководителем.

И все это время, всю жизнь – когда я был летчиком-истребителем, когда служил на базе Эдвардс, в NASA и в Пентагоне, когда мне приходилось летать на T-38 над западной частью США или пилотировать «Аполлон» вокруг Луны, когда я посещал СССР во время Холодной войны и Россию в 1990-е годы, – мои глаза были устремлены к небу.

Я и сейчас смотрю в небеса и надеюсь, что так будет всегда.

Мой отец д-р Томас Саберт Стаффорд, выпускник стоматологической школы Университета Вандербильта, 1912 год

Моя мать Мэри Эллен Паттен в день свадьбы, 1921 год

Семья Стаффордов, 1936 год

На работе в Лесной службе в горах Сьерра-Невада, лето 1946 года