Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

Мой энтузиазм нашел замечательный выход в беседе с капкомом Джеком Лаусмой, который зачитал приглашение губернатора Самоа на прием в Паго-Паго, где среди прочего будут танцевать девушки. «Высшего света или без верха?» – спросил я. В сводке новостей на следующий день присутствовало ледяное послание от губернатора полковнику Стаффорду, в котором пояснялось, что указанные танцовщицы – «умудренные опытом леди». Упс!

Даже на «Аполлоне» с его большим объемом и комфортом проблема гигинены в космическом полете оставалась острой. Там и развернуться-то не хватало места, а тем более протереть тело влажной губкой и навести должную чистоту. Из длительных полетов астронавты и космонавты возвращались на Землю здорово обросшими. Я же хотел выглядеть достойно, когда ступлю на борт авианосца.

Бритье было одной из тех проблем – как и телевизионная камера – которую можно достаточно легко решить, если всерьез за нее взяться. Люди, работавшие с системами для астронавтов, уже пытались экспериментировать с разными видами электробритв с вакуумным отсосом волосков, чтобы те не разлетались по кабине, но это все было излишним усложнением. На «Аполлон-10» мы взяли легкую бритву Gillette Techmatic с качающимся лезвием и тюбик с кремом для бритья, чтобы не разлетались волоски. Они оставались либо на бритве, либо в креме, и потом легко удалялись полотенцем. Таким образом, экипаж «Аполлона-10» дал миру зрелище первого бритья в космосе, да еще в прямом эфире.

За три часа до входа в атмосферу Земли мы провели единственную небольшую коррекцию траектории, уменьшив скорость на 0.67 м/с и получив идеальный угол входа в узкий коридор. Земля выглядела теперь как растущий полумесяц, демонстрирующий нам лишь 1/16 своей поверхности.

Когда мы вошли в верхнюю атмосферу в предрассветный час над южной частью Тихого океана, мы создали такой плазменный слой, что небо за окнами стало светлее. «Это дневной свет?» – спросил Джин. «Нет, черт побери, – ответил я ему. – Это вход в атмосферу!»

Я навел кинокамеру на языки пламени и оплавленные кусочки, которые выжимало из нашего теплозащитного экрана при полете по небу. Наше снижение снимали на видеокамеру в Американском Самоа, и для них мы выглядели как гигантская комета с длинным огненным хвостом. Вытяжной парашют открылся по графику, за ним последовали три основных купола. Мы плюхнулись в море на расстоянии 1100 метров от расчетной точки и в пределах видимости основного спасательного судна, авианосца «Принстон», дежурящего в 500 километрах восточнее Самоа. Весь мир увидел в прямой цветной телепередаче, как мы плаваем.

Нас подняли из «Чарли Брауна» на вертолет поисковой группы и привезли на авианосец. После краткой приветственной церемонии – на которой мы были чисто выбриты и выглядели замечательно – нас доставили в Американское Самоа для вежливого, но холодного приема у посла и его гостей. Затем мы вновь поднялись в воздух на борту C-141 и через двенадцать часов прибыли на базу Эллингтон. Благодаря попутному ветру мы сумели пройти весь путь домой без посадки.

Глава 13 Командир отряда

В феврале 1964 года Ал Шепард был лишен допуска к полетам по медицине из-за болезни Меньера и с тех пор он пытался найти путь к излечению. Он прочитывал все, что мог найти по этой теме, ездил к разным специалистам, но ничего не помогало.

Примерно в то же время, когда Шепарда «посадили на землю», я побывал у д-ра Джеймса Грабтри, моего приятеля по средней школе из Уэзерфорда, который теперь работал в престижной Клинике отологической медицины в Лос-Анжелесе у д-ра Уильяма Хауза. От Джима я услышал, что д-р Хауз – автор пионерской работы по болезни Меньера, его техника состояла в имплантации трубки во внутричерепную полость. Трубка должна была отводить излишек жидкости из внутреннего уха по позвоночнику, тем самым снижая давление.

Тогда же, в 1964 году, я рассказал об этом Алу, слегка опасаясь за результат. Ал принадлежал к вероучению «христианской науки» и не верил в хирургию. Не знаю, из-за религии или нет, но вариант с операцией он не рассматривал целых четыре года, пока его состояние не ухудшилось. В конце концов летом 1968 года он тайно вылетел в Лос-Анжелес и прошел нужную процедуру у доктора Хауза. Никто из нас в Отделе астронавтов не имел ни малейшего представления об этом, но внезапно в апреле 1969 года оказалось, что Шепард здоров, вновь получил допуск по медицине[98] и закидывает удочку по части назначения в ближайший возможный экипаж.

Ближайшим полетом без назначенного экипажа был «Аполлон-13», намеченный на март 1970 года[99]. Тогда планировалось, что это будет третья посадка на Луну, но кто мог знать точно? Проблема на «Аполлоне-11» или «Аполлоне-12», и «тринадцатый» мог оказаться вторым. Или первым. В общем, именно этот полет Ал и хотел получить. И именно его Дик ему дал. Он представил дело так, будто Ала вывели из основного экипажа первого «Джемини», а потому он должен вновь вернуться в основной экипаж – в ближайший доступный.