Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

В течение месяца после «Аполлона-11» мы набрали новую группу хорошо подготовленных астронавтов из программы Пилотируемой орбитальной лаборатории MOL ВВС США, которую закрыли в мае. Тогда же генерал Джеймс Фергусон, командующий Командования систем ВВС, попросил Джорджа Миллера и NASA взять их к себе. Миллер ну очень хотел это сделать – изучив отчеты Комиссии Агню и бюджетные вопросы, он понимал, что NASA потребуется поддержка ВВС, если агентство надеется иметь в 1970-е годы сильную пилотируемую космическую программу. Однако и Дик, и все мы понимали, что у нас просто нет такого количества заданий, чтобы смогли слетать те, кто уже набран. Вот почему Дик не хотел брать никого из ребят с MOL.

Впрочем, какая разница! Миллер заставил нас провести собеседования со всеми 14 кандидатами в Хьюстоне. Тринадцать из них были рады перейти в NASA, даже если полететь удастся лишь в середине 1970-х. Один из группы, подполковник Роберт Херрес, отказался. Но и 13 человек было слишком много, так что в конце концов Дик предложил применить к военной группе обычный критерий отбора астронавтов – а именно, ограничить их по возрасту. Тех, кому еще не исполнилось 36, мы возьмем, а тем, кто уже старше – не повезло.

Так у нас появилось семь новых астронавтов, и среди них – Боб Криппен, который через 12 лет стал пилотом первого шаттла, Боб Овермайер и Бо Бобко, будущие командиры шаттлов, и Дик Трули (он слетает дважды на шаттлах и позже станет администратором NASA). Им предстояло работать на меня на «Аполлоне – Союзе». Мы также приняли восьмого пилота группы MOL, Альберта Круза, в Отделение авиационных операций. В то же время мы потеряли несколько выдающихся личностей, таких как Грег Нойбек, Джим Эйбрахамсон (впоследствии генерал-лейтенант, глава программы Space Shuttle и первый директор Организации по ПРО) и Херрес – он в конечном итоге ушел в отставку четырехзвездным генералом и заместителем председателя Объединенного комитета начальников штабов.

Одним из вопросов, которые легли мне на плечи в какестве шефа астронавтов, была программа приложений «Аполлона», которую инициировали в начале 1967 года с целью применения техники, созданной для программы «Аполлон». Первоначальные планы были весьма амбициозными: в какой-то момент в графике фигурировало порядка двадцати пилотируемых полетов на околоземную и окололунную орбиту и прилунений между 1969 и 1975 годами. Собственно, эти планы и побудили NASA набрать новых астронавтов в 1966 и 1967 годах. Но война во Вьетнаме пожирала все больше денег, программа ААР ужималась, и когда я возглавил Отдел астронавтов, она включала лишь шесть пусков ракет «Сатурн IB», и только три из них – с пилотируемыми кораблями.

Первоначальная концепция состояла в том, чтобы оснастить бак горючего ракетной ступени S-IVB таким образом, чтобы, оказавшись на орбите и освободившись от компонентов топлива, она могла быть переоборудована в обитаемый объем экипажем из трех астронавтов, запущенных отдельно. Взглянув на этот план в первый раз, я был потрясен. В варианте «мокрой» лаборатории не было ни настоящей системы ориентации, ни солнечных батарей. Я сказал Миллеру, что работа в космосе слишком сложна и что никто не сможет установить все эти стойки, проложить электрические линии и разместить прочее оборудование. Слейтон, Крафт и Гилрут придерживались того же мнения.

Лучшим предложением была «сухая» лаборатория – что означало еще на Земле переделать ступень S-IVB в полностью оснащенную лабораторию и жилой дом, а затем запустить всю систему на носителе «Сатурн V». Очень скоро менеджмент NASA согласился на это, и 18 июля 1969 года, в середине полета «Аполло-11», Томас Пейн утвердил «сухую» лабораторию. Плохой новостью было то, что она забирала один из десяти оставшихся «Сатурнов V» из программы лунных экспедиций.

В октябре 1969 года Советы запустили на околоземную орбиту сразу три «Союза». 11 октября Георгий Шонин и Валерий Кубасов были запущены на «Союзе-6». На следующий день на «Союзе-7» поднялись в космос космонавты Анатолий Филипченко, Владислав Волков и Виктор Горбатко. И еще днем позже Владимир Шаталов и Алексей Елисеев стартовали на «Союзе-8».

Три пилотируемых корабля! Каково было их назначение, помимо того, чтобы перегрузить довольно примитивную советскую систему управления полетом и сопровождения? Это не было ясно тогда, но не прояснилось и годы спустя. «Союз-7» и «Союз-8» должны были состыковаться, а «Союз-6» должен был сфотографировать все это дело. Кроме того, на «Союзе-6» находилась аппаратура для сварки в космосе, которой предстояло управлять Кубасову.

В итоге «Союз-8» не смог состыковаться с «Союзом-7», и я так никогда и не увидел ни одного снимка с «Союза-6». Эксперимент по сварке в определенной мере получился, хотя мы по сей ждем применения его результатов в космическом строительстве. Похоже, единственной причиной запустить три «Союза» сразу было желание получить пальму сомнительного космического первенства.