Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

«Салют» имел в длину около 23 метров[113], его герметичный рабочий объем был около 100 кубометров, что было очень неплохо по сравнению с «Союзом» или «Аполлоном». Питание поступало от двух комплектов солнечных батарей, один из которых был смонтирован на переднем переходном отсеке, а второй – на хвостовом двигательном отсеке. (Этот базовый проект «Салюта» прошел несколько эволюций и в конечном итоге превратился в Базовый модуль станции «Мир» и в Служебный модуль МКС.)

Мы на Западе слышали в это время исключительно хорошие новости. Экипаж перешел на «Салют» и занялся приведением его в порядок, словно трое парней, выехавшие на природу. Их показывали по телевидению почти каждый вечер, и казалось, что космонавты испытывают удовольствие. Для советской аудитории словно вернулись старые добрые времена Первого спутника и «Востока». Пусть американцы летают на Луну, зато советские космонавты первыми обживают космос.

Космонавтам требовалось должным образом приспособиться к жизни в космосе. В течение всего полета вставали медицинские вопросы, поскольку он планировался на 24 или 25 суток. До этого времени самым продолжительным был 18-суточный полет Николаева и Севастьянова на «Союзе-9» в июне 1970 года. Экипаж тогда оказался настолько вымотан, что космонавтов пришлось выносить из спускаемого аппарата на носилках. Не желая повторения подобной истории, космонавтам на «Салюте» предписали по часу тренировок на бегущей дорожке каждый день.

Кроме того, у них были проблемы в общении. В советской системе тогда, как и в российской сегодня, космический экипаж составляется из космонавтов разных отрядов – командир из военного отряда, а бортинженер – из гражданской группы в КБ Королёва[114]. В данном случае из-за различных перестановок в последнюю минуту экипаж недолго тренировался вместе – Добровольский присоединился к Волкову и Пацаеву лишь в середине февраля 1971 г.

В конечном итоге, однако, экспедиция доковыляла до финиша. 26 июня космонавты начали консервировать «Салют» до прибытия следующих посетителей – этот процесс занял три дня. Вечером 29 июня они забрались в «Союз» и попрощались с первой в мире пилотируемой космической станцией. Они должны были с глухим ударом встретиться с Землей в Казахстане на третьем витке после расстыковки, незадолго до рассвета.

Экипаж сделал облет станции, а затем построил ориентацию для спуска. Через два часа сработала тормозная двигательная установка, и в этот момент голосовая связь между «Союзом-11» и центром управления полетом прекратилась. Автоматически отделились орбитальный и приборно-агрегатный отсеки, что подтвердила телеметрия. Спускаемый аппарат совершил посадку на Землю под парашютом, как и планировалось. Но когда поисково-спасательная группа добралась до «Союза» и открыла люк, она увидела самое страшное зрелище в своей жизни: Добровольский, Волков и Пацаев были мертвы. Космонавтов достали из «Союза» и попытались провести реанимацию, но время уже ушло. Экипаж погиб от гипоксии и воздушной эмболии из-за разгерметизации спускаемого аппарата.

А произошло вот что: через несколько минут после тормозного импульса орбитальный отсек отделился от спускаемого аппарата. Двенадцать небольших пироболтов должны были сработать последовательно, но из-за чьей-то ошибки они воспламенились в одно и то же время. Удар от такого разделения оказался сильнее расчетного и спровоцировал преждевременное открытие одного из клапанов спускаемого аппарата. (Он должен был открыться на малой высоте, позволяя свежему воздуху проникнуть в спускаемый аппарат.) Космонавты почувствовали падение давления. Добровольский, находившийся в среднем кресле, отстегнулся и подтянулся к переднему люку, полагая, что он является местом утечки, а Волков и Пацаев отключили радиосвязь, чтобы было лучше слышно звук уходящего воздуха. Увидев, что передний люк герметичен, экипаж понял, что утечка, возможно, идет через вентиляционный клапан, расположенный под креслом Добровольского. Экипаж попытался закрыть его, был еще запасной главный вентиль, но тот был по сути обычным паровым клапаном и был смонтирован над плечами членов экипажа. Нужно было сделать 19 оборотов рукоятки, чтобы его закрыть. Плохое проектное решение, как и с люком на «Аполлоне-1».

К этому моменту воздух уходил из спускаемого аппарата уже по крайней мере 20 секунд. Быстрая разгерметизация наверняка сопровождалась страшными болями, и экипаж отключился. Через пятьдесят секунд после первого удара они были мертвы. Космонавты летели без спасательных скафандров, которые бы спасли их. В тогдашней конфигурации в спускаемом аппарате «Союза» просто не было достаточно места для трех космонавтов в скафандрах с соответствующим оборудованием.