Есть такая работа — учить самолёты летать (СИ)

Соколов вопросительно глянул на командира, слушая, как за его спиной Алексей тихо бормочет в диктофон о готовности к испытаниям, закончив фразу почти молитвой — «Да пребудет с нами ампер!»

— А что за история с теплицей, командир? — поинтересовался Сергей, свободно удерживая штурвал.

Экипаж, в который ещё входили штурман Алексей Бондарь и бортрадист Дмитрий Костров, прыснул со смеху, а Вяземский откинулся в кресле и с улыбочкой начал свой рассказ, что сопровождался тихими ругательствами Рыжего.

— Понимаешь, Лёха-то у нас хоть и молодой, но один из грамотеев в своём деле, ведущий инженер всё-таки. А мать его в деревне живёт. Слышь, Рыжий, а как деревня называется?

— Закобякино, — гордо ответил инженер.

Вяземский скривил губы и поднял палец вверх, подчёркивая важность имеющегося факта.

— И там, в том Закобякине…

— Не «–кине», а «–кино»! — возмущённо поправил командира Рыжий.

— Да, так вот! — как ни в чём ни бывало продолжил Вяземский. — Приезжает наш Лёшка домой, а его сосед ему вопрос задает. Сколько, говорит, углов у теплицы, Лёха?

— Да не так было! Ты… Вы, товарищ майор, его не слушайте, наврёт с три короба, а правды ноль!

— Меня Сергеем зовут, — ответил Соколов, замечая, как переглянулись между собой офицеры.

— Ну вот, Серёг, приезжаю я домой, а сосед мой меня на улице поймал и как рявкнет на всю вселенную: «А какой угол крыши должен быть у теплицы? Как не знаешь, ты ж инженер!» А народ уже вокруг собрался, продолжения концерта бесплатного желает. А этот дальше орёт: «А свадьбу у дочери провести сможешь?» Я, если честно, немного прифигел, а он мне такой: «Ну ты ж, говорят, какой-то там ведущий!»

Мужики откровенно наслаждались рассказом и тихими ругательствами, которыми Алёша сопровождал свой монолог.

— А ты что? — спросил Соколов.

— А что я? Я им всем и говорю: «Здравствуйте, говорю, приглашаю, говорю, к себе домой. И предлагаю познать силу второго закона Кирхгофа для магнитной цепи, а также, говорю, закон Ома в дифференциальной форме. Так же, говорю, есть возможность познать природу электрических и механических потерь в машинах постоянного тока, представленных, говорю, в виде коллекторного двигателя с вариациями последовательной, параллельной или даже смешанной обмотки возбуждения на ваш выбор».

— А народ-то чё? — уже со смехом проговорил Сергей.

— Эх, — глубоко вздохнул Рыжий, — не понял народ них…

— Рыжий! — пробурчал Вяземский.

— Нихуа хуа, песня такая есть! Командир, система готова.

— Ясно. Занимаем эшелон, система работает нормально. Запись пошла.

Рыжий чем-то щёлкнул и тихо с ехидцей спросил:

— Командир, систему запускать по чертежам или чтоб работало?

— А в лоб? — тут же откликнулся Вяземский.

— Понял, — ответил инженер и чётко скомандовал: — Штурман, высота, квадрат. Радист, передавай — первый этап пошёл. Пилотам занять эшелон.

Сергей потянул штурвал на себя, ощущая, как огромная машина плавно пошла вверх.

— Слышь, майор, а ты ж к нам из ибальной авиации* пришёл, а нашей машиной управляешь как кавалер ордена Сутулого**.

Соколов усмехнулся и проговорил:

— Лётчик-испытатель должен хорошо летать на всём, что может летать, и с некоторым затруднением на том, что летать не может.

— Это на метле, что ли? — со смехом добавил штурман Бондарь и подмигнул повернувшемуся к нему Сергею. — Ты того, женский транспорт не трожь, а то разнесут на кусочки, не соберёшь.

— Ага, это на тему «Как посадить самолет, читайте в следующем номере нашего журнала», — тоненьким голосом пропищал Рыжий. — Командир, систему проверили. Длительность полета три часа.

— Штурман?

— Удаление 300, азимут 155, скорость ветра 15. В заданной точке будем через два часа.

— Принял! — проговорил Вяземский. — Для непосвященных доклад нашего Бондаря напоминает анекдот. «Приборы? Сорок! Что сорок? А что приборы?» Серёга, отдыхай, беру управление на себя.

— Есть, командир.

— Командир, а ваша Ирина Михайловна пирожков на дорожку отсыпала? А то так жрать охота, — тихо проговорил Рыжий.

— Ну ты кое-что понял про нас, да, майор? Что за экипаж, только бы пожрать!

Сергей улыбнулся и отпустил штурвал, откинувшись на спинку лётного кресла и прикрыв глаза. Где ты, Алёнушка? Как твои дела? Чем занимаешься? Поела или опять закрутилась и забыла? Надела ли шапку? Не плачешь ли? Ты подожди меня, я скоро, совсем скоро, ты даже не заметишь, как пролетит время, я опять буду рядом. И я клянусь, я постараюсь, чтобы ты радовалась жизни и стала счастливой… Алёнка, любимая…

_______________________________________________________________________________________ *ибальная авиация, ибательная авиация — истребительно-бомбардировочная авиация (от аббревиатуры ИБА).

**орден Сутулого — нагрудный знак «За безаварийный налёт».

Часть 5