Есть только дорога…

В машине тихо играла песня про то, как люди идут по свету. Леший замедитировал, но не уснул.

– Эй, Лёха, ты чего такой невесёлый? Уснул что ли? – водитель вывел Лешего из транса.

– Да не, просто залип, – отозвался Леший.

– Мы к Ишиму подъезжаем.

– "Там, где лежит чуть в стороне зачудительный град Ишим, мы идём по лучшей трассе в стране, мы идём, но мы не спешим…"223 – процитировал Леший творение омского Санты, незнакомого ему лично.

– Ну, сейчас точно не надо спешить. Тут до Абатского будет пиздец с дорогой, – МАЗ снизил скорость и упёрся в хвост ещё одной фуры, – вот такие у нас дороги. Вот такая, блядь, романтика.

– Когда я ехал здесь первый раз, меня вёз здесь Урал-вахтовка. Водитель которой рассказывал про здешние названия, – мимо МАЗа как раз промелькнула табличка, указатель на деревню Тушнолобово, – что эту деревню назвали потому, что здесь отловленным каторжникам на лоб тушью наколки делали.

– Ну, скорей, не тушью наколки, а, зная то время, – тушили об лоб горячую железяку, – сказал водитель.

К Абатскому подъезжали уже заполночь. Напротив легендарной "Пельменной" всё было заставлено фурами, которые на ночь, словно от холода, жмутся поближе друг к другу. МАЗ, вёзший Лешего, просто зарулил в карман, не паркуясь плотно.

– Ну вот, пошли ужинать. Лучшие пельмени на трассе один эр четыреста два именно здесь, – продекламировал водитель.

– Отличная идея, – согласился Леший, – заодно заправлю термос на дальнейшую поездку.

В "Пельменной" было довольно людно. Леший с водителем взяли по подносу, заказали пельменей и компот. Очень по-советски, но качественно и дёшево. После сытного ужина, туалета и заправки термоса Леший вышел на крыльцо, закурив сигарету.

"На некурящем водителе хоть сигарет сэкономлю, пока до Омска еду, – подумал Леший, выпуская вместе с паром изо рта сигаретный дым, – хотя надо бы отвыкать от курения. Мало ли куда занесёт"

– Ну что, никотиновый маньяк, поехали дальше?

– Ага. Щас продышусь, чтоб в машине табачатиной не вонять.

– Да не обязательно. Я печки включу и окна приоткрою – всё и вытянет.

МАЗ разогнался, пересёк мост через Ишим. По сторонам замелькал чёрно-белый отбойник.

– А у нас на Урале на отбойнике ещё и красно-белые отражатели стоят.

– Это по ГОСТу. До здешней глухомани цивилизация, даст Бог, через десяток лет доберётся.

Леший всматривался в ночь, слушал водителя и поддакивал, а сам вспоминал прошлые дороги сюда. В первый свой приезд в Новосибирск Леший проезжал границу Тюменской и Омской областей ранним утром, на быстрой легковушке, спешившей в Томск. И по майским пашням вокруг трассы скакали сотни сусликов, поднимаясь столбиками при проезжающих машинах. Вторая сибирская трасса Лешего была зимняя, на японской праворукой "полуторке" от Ишима до Омска. Тогда под Тюкалинском от скачки по омским колдобинам у "полуторки" порвало железную трубку топливопровода, и, если б не заметили вовремя, могли бы взлететь на воздух. Хотя, говорят, соляра не настолько легко детонирует, как бензин…

Сейчас же ночной МАЗ нёс его по осенней дороге. Постепенно началось предутреннее "тупление". Леший стал замечать моргание глаз и вырубание, но как мог себя держал, прислушиваясь к песням.

"Леший! Тебя посадили, чтоб ты не спал, а ты спишь! Просыпайся, иначе пробуждение будет менее приятным", – голос Волка в голове прозвучал, как хлыст, и Леший встрепенулся, открыв глаза и смотря на дорогу.

Водитель ехал, борясь со сном из последних сил, подпирая подбородок локтем. Сзади светились и моргали фары ещё одной фуры. В одном месте, уже после Тюкалинска, та фура пошла на обгон, сигналя. Водитель опустил стекло, чтоб увидеть активную жестикуляцию коллеги и крик: "У тебя колесо горит!"

– Ёб твою мать, – сказал Леший, глядя в зеркало со своей стороны, – дым валит.

– Ебать, этого ещё не хватало, – сказал водитель, тормозя у обочины.

Фура, обгонявшая МАЗ, тоже встала. Леший и водитель надели куртки и выскочили в осеннюю холодную ночь.

– А я вам по рации шумлю-ору, у тебя чё, на рации деньги кончились?224 – сказал дальнобой остановившегося "Глобика".

– Да погорела она у меня в прошлый рейс… Ох, ебать… Ступицу заклинило. Щас мы как ебанёмся тут с тобой, Лёха.

Ошмётки резины дымились и источали тепло. Леший светил фонарём, а два дальнобоя рассматривали колесо.

– Чё, надо снимать ступицу. Колесо приклинило, Лёха, посвети, надо воздух отрубить. Там у меня хомута лежат в коробке. Найдёшь? Ай, ладно, сам!

Водитель полез отцеплять какие-то трубки на оси. Тут роль Лешего сводилась лишь к "принеси-подай и посвети", с чем он успешно справлялся.

"Вот, Леший, не везёт тебе на дороге между Тюменью и Омском, – думал Леший, – В прошлый раз бензопровод. Сейчас колесо. Я вот совсем не умею с этим обращаться. Ну ладно. Надеюсь, что Лёха-дальнобой знает что делать"