Есть только дорога…

Леший и Лосик смотрели друг на друга, улыбаясь, а потом Леший взял Лосика за руку и бегом побежал вниз по ступенькам через арку в город. Быстро прошагали мимо кучи цыган и "золотодолларов", на одном ритме запрыгнули в подошедший трамвай, а уже там Лешего прорвало. Он рассказывал всё, что с ним приключалось в Новосибе, ничего не стесняясь. Лосик выспрашивала Лешего про Ди и, похоже, искренне радовалась за Лешего.

На остановке возле "Дров" они покинули громыхающий красно-жёлтый трамвай. Сегодня, с благословения Жанны и Риты, Леший шёл на вписку с гостьей.

К приходу Лешего, в квартире у "Философов" было сборище жанниных студентов, так что двери ему открывала Рита.

– Папка! – писклявым голосом крикнула Рита, повиснув в Лешего на шее.

– Это когда ты успел отцом стать? – засмеялась Лосик

– Сам не знаю

– Это мы зимой придумали, – сказала Рита. По нашей истории, Леший – это мой блудный папа, Крендель – моя мама, Дашка – сестра265, – Рита называла своих друзей, с которыми Леший был мало знаком.

– Круто придумали, дочка, – сказал Леший, сбрасывая рюкзак и проходя в ванную.

Когда студенты стали расходиться, Леший познакомил Жанну с Лосиком, к общему удовольствию обоих. Они ещё долго общались на кухне, после того как Леший удалился в гостинную и рухнул на диван…

…Через пару дней Леший уезжал автостопом к себе на родину, в Михайловск.

За понедельник и вторник, проведённые в городе, Леший успел съездить к Этл, передать ей подарок от Юки. Теперь значок "Biohazard" красовался у неё рядом со значком "радиация".

Успел съездить на "стрит", правда во вторник днём встретил он только бомжа Петровича, которому купил сигарет. А Петрович порассказывал Лешему последние новости тусовки. Он вообще был весьма харизматичен. Слишком автономный для бомжа, но при этом в тусовке нефоров являлся своеобразной "лакмусовой бумажкой": иные покривят лицо, а иные не побоятся с ним пообщаться. А взамен можно услышать кучу историй. Кроме Петровича на "Плотинке" были только старый баянист с поехавшим сыном: как обычно баянист сосредоточенно играл, а сынок его хохотал, глядя на прохожих.

Леший проследовал мимо "Плотинки", через Вайнера. А там днём было немноголюдно. Лишь редким прохожим раздавали бесплатно майонез какие-то девушки-промоутеры. А за их спинами какой-то шутник написал майонезом надпись: "Я люблю майонез". Леший взял одну пачку себе, да прошёл мимо.

На бесплатном автобусе он выбрался на трассу, а теперь поднял руку.

– До Ревды – крикнул ему водитель "Газели".

– Идёт, – сказал Леший, – только я автостопом еду, без денег.

– Мне без разницы, главное – доброе дело сделать, – водитель вдарил по газам, и двигатель с характерным "газельским" звоном взревел.

– Я в Михайловск еду вообще.

– Бывал там. А откуда?

– Я сам михайловский. А зиму зимовал в Новосибирске, вот оттуда возвращаюсь.

– Странные люди, зимовать в Сибири, – водитель усмехнулся, – и как оно?

– Да так же, как и здесь, наверное. Просто мало знакомых, и нет привязок.

– Круто, когда молодой. Надо всё успевать.

Слово за слово, а водитель поворачивает на Ревду на первом повороте, под Волчихой266. Леший, глядя на покрытую грязью обочину, решает не ходить никуда и стопить прямо отсюда.

"Позиция здесь ни к чёрту, – думал Леший, – на затяжном спуске, все летят быстро. Только лучше стопить тут, как долбоёб, чем быть автостопным мудрецом с грязными говнодавами…"

Самокритичные мысли привели к нему очередную машину – светло-серую "Нексию" с пермскими номерами, водитель которой выносил мозг Лешему своим абстрактным нытьём. Что-то вроде "до чего страну довели, дороги разъебали, цены подняли, а ещё халявщики всякие катаются…" Леший пытался сохранить внутреннее спокойствие, даже невзирая на ноющего водителя. На сергинском повороте Леший с облегчением покинул "Нексию" и решил закурить трубку. Пока забивал и раскуривал, случился "самостоп".

– Привет, Лёха! Домой?

– Ренат, здорово! Ага. Только закурил!

– В машине докуришь, прыгай!

В "девятке" ехал его одноклассник Ренат. Машина у него появилась сразу после школы. Сначала он ездил на ней без прав, неоднократно ловясь гаишниками. Но всегда везло: по дружбе его родителей с гаишниками его отпускали и возвращали машину. А потом он сдал на права и радостно показывал "фак", проезжая гаишников на трассе. Вот и сейчас он, проезжая мимо "анюткиной горки" после Сергинской объездной, намеренно притормозил до пятидесяти километров перед ментом, а проехав его, втопил по газам.

– А ты, значит, всё ещё автостопом ездишь. Когда уже повзрослеешь?

– Хер его знает, Ренат. Я вот из Новосибирска сейчас. У меня за эти полгода столько всего произошло, что рассказывать долго. Так что не считаю, что плохо живу. Книг вот почитал, в универ снова поступать хочу.

– Значит, уже взрослеешь. Я вот не знаю. После армейки как-то всё было просто и понятно. Казалось так. А сейчас – одно дело сложнее другого.

Под такие разговоры, которые Леший очень не любил, доехали они до Михайловска, пронеслись через Воронино, круто вошли в поворот у Плотины, и вот Ренат высаживает Лешего прямо за переездом.