Есть только дорога…

Провожать Лешего пришла целая делегация: Паша привёл с собой Лёху-кота, его брата Саню, Танюху-мелкую и, внезапно, Ваню-тогучинца.

Все они облепили Лешего, каждый норовил что-то сказать.

– А помнишь ты мне струны поставил на гитару, ещё в прошлом году? – говорила Танюха, – у меня как раз сегодня утром первая порвалась. И я подумала, что ты уедешь…

– Новую натянешь, в музтоварах пятнадцать рублей "эмузин-девятка"262 стоит, – ответил Леший

– Передай эту штуку Этуру-сама, – Юки протягивала завёрнутый в полиэтилен железный треугольник, – мы это в нашем "Кольцово"263 нашли. Так сказать, от нашего "Кольцова" вашему.

– Да, Бабушка Этл такие штуки любит, – говорил Леший, глядя на жёлтый треугольник знака "биологической угрозы" в руках Юки.

– Я на свой страх и риск с первой смены в Библиотеке сбежал. Просто на ключ закрыл, – Паша явно смущался.

– Смотри, чтоб не спалили: меня подведёшь, – Леший был строг, – поезд поедет, ты не рассусоливай, уёбывай сразу в Библиотеку.

– Я тебя догонять буду, послезавтра собрался на трассу выходить, – Ваня наотрез отказался от предложения поехать поездом, – завтра ещё съезжу в Тогучин, а потом – на Запад.

– Доброй тебе трассы тогда

– Я вот что хотел спросить, – продолжил Ваня, – хочу по твоим местам погулять. Прошлогоднее приглашение ведь в силе?

– В силе конечно, – ответил Леший, – но у нас до мая в лесу распутица будет.

– Тем интересней.

Все дружно обнялись и пожали руку Лешему, он прошагал вдоль состава с синими вагонами до своего четвёртого вагона, протянул билет кудрявой тётушке-проводнице, да и сел на свою нижнюю полку.

"Охереть, у меня в кои-то веки не верхняя боковушка. Видимо, мне так повезло с билетом потому, что кто-то внезапно решил не ехать, – думал Леший, сидя за столом и глядя на шторки с надписью "БЕЛЧЫГУНКА"264, – уж не энергуйское ли вмешательство это моих друзей?"

За окном Юки села на шею к Малышу и махала Лешему. На обоих были надеты пластиковые неко-ушки. Леший улыбнулся, когда поезд тронулся, оставляя в Новосибирске ребят – Юки с Малышом, Пашу с Танюхой, Кота с Саней, Ваню… Леший, глядя на ночной город, думал, что оставляет здесь свою необычайно светлую зиму, любовь к Ди, Библиотеку.

"Буду ли я скучать по этому всему? – думал Леший, – наверное, буду скучать по Ди. Благодарю тебя, Сибушка, за встречу с дивной Ди, за выигрыш в автоматах, за Библиотеку, за то, что я пережил зиму!"

Поезд набрал скорость, огни города закончились, а вокруг поезда была лишь снежная степь с берёзовыми колками, да звёздное безлунное небо.

Леший курил трубку в пустом тамбуре вагона, наполняя тамбур ароматным дымом вишнёвого табака…

На следующий день, когда за окнами мелькали столбы на фоне яркого весеннего снега, Леший коротал время в поедании "бич-пакетов" из кружки и беседах с соседями по плацкарту. Соседями Лешего были бандитского вида водители-перегонщики, направлявшиеся в Польшу и похожая на мультяшную сову азербайджанская тётушка-учительница. Леший беседовал с перегонщиками про дорогу на Владивосток, заучивая на будущее названия мест. Нижний Ингаш, где кончается асфальт первый раз. Тайшет, где асфальт ненадолго появляется, а затем исчезает. Тулун, откуда асфальт разной степени паршивости тянется до самого Нерчинска. А потом какие-то невнятные грунтовки, Ксеньевка, Зилово, Могоча, Сковородино. И нормальный асфальт снова уже перед Биробиджаном. "Как же велика Россия", – думал Леший, слушая рассказы перегонщиков. Похожая на сову тётка-азебрайджанка рассказывала Лешему про разницу между суннитами и шиитами. Несколько раз выходили курить трубку с водителями-перегонщиками. Где те делились дальневосточными рецептами приготовления бодрящей "химки", выкурив которую, по их словам, перегонщики не спали несколько суток, проезжая нон-стопом самые стрёмные места. Но при этом оба курили "винстон", а от предложенной Лешим трубки отказывались.

Екатеринбург встречал Лешего ярко-розовым закатом и воронами на тополях возле "теперь уже не родной" лестеховской общаги.

"Сколько раз я слушал стук колёс и гудки поездов, живя там? – думал Леший, – а вот теперь еду мимо издалека. И мой путь продолжается"

Промелькнул "Калиновый Мост", станция Шарташ, Проспект Ленина с фонарями и трамваями, поезд закачался на стрелках, медленно подкрадываясь к пассажирским платформам.

"Кто меня встретит, интересно?" – думал Леший, вглядываясь в окошко тамбура на платформу.

Поезд зашипел и остановился, слегка дёрнувшись.

Леший, с большим рюкзаком на плечах, шагнул на заплёванную платформу…

"Здесь можно перебежать, пока на первых путях никого нет, – вещало внутреннее радио Лешего, – О, кто это бежит ко мне вприпрыжку!"

С лестницы на первую платформу, в пальто нараспашку, выбежала Лосик. Леший, вскочив на брусчатку платформы, заключил её в объятия.

– Здравствуй, – улыбнулся Леший.

– Здравствуй, – сказала светящаяся радостью Лосик.